Дождь

Dr. Macphail thought his eyes rested on him now and then with triumphant good-humour.	Доктору Макфейлу показалось, что взгляд Дэвидсона несколько раз останавливался на нем с добродушным торжеством.
It struck him suddenly that Davidson knew of his visit to the governor and of its ill success.	Неожиданно ему пришло в голову, что Дэвидсон знает о его безрезультатном визите к губернатору.
But how on earth could he have heard of it?	Но откуда?
There was something sinister about the power of that man.	В той власти, которой обладал этот человек, было что-то зловещее.
After supper he saw Horn on the verandah and, as though to have a casual word with him, went out.	После ужина доктор увидел на веранде Хорна и вышел к нему, сделав вид, что хочет поболтать с ним.
"She wants to know if you've seen the governor," the trader whispered.	- Она спрашивает, говорили ли вы с губернатором, - шепнул торговец.
"Yes.	- Да.
He wouldn't do anything.	Он отказал.
I'm awfully sorry, I can't do anything more."	Мне ужасно жаль, но я больше ничего сделать не могу.
"I knew he wouldn't.	- Я так и знал.
They daren't go against the missionaries."	Они боятся идти против миссионеров.
"What are you talking about?" said Davidson affably, corning out to join them.	- О чем вы разговариваете? - весело спросил Дэвидсон, подходя к ним.
"I was just saying there was no chance of your getting over to Apia for at least another week," said the trader glibly.	- Я как раз говорил, что вряд ли вам удастся выехать в Апию раньше чем через три недели, -без запинки ответил торговец.
He left them, and the two men returned into the parlour.	Он ушел, а они вернулись в гостиную.
Mr. Davidson devoted one hour after each meal to recreation.	После еды мистер Дэвидсон посвящал один час развлечениям.
Presently a timid knock was heard at the door.	Вскоре послышался робкий стук в дверь.
"Come in," said Mrs. Davidson, in her sharp voice.	- Войдите, - сказала миссис Дэвидсон своим пронзительным голосом.
The door was not opened.	Дверь осталась закрытой.
She got up and opened it.	Миссис Дэвидсон встала и открыла ее.
They saw Miss Thompson standing at the threshold. But the change in her appearance was extraordinary.	На пороге стояла изменившаяся до неузнаваемости мисс Томпсон.
This was no longer the flaunting hussy who had jeered at them in the road, but a broken, frightened woman.	Это была уже не нахальная девка, которая насмехалась над ними на шоссе, а измученная страхом женщина.
Her hair, as a rule so elaborately arranged, was tumbling untidily over her neck.	Ее волосы, всегда тщательно уложенные в прическу, теперь свисали космами.
She wore bedroom slippers and a skirt and blouse. They were unfresh and bedraggled.	На ней были шлепанцы и заношенные, измятые блузка и юбка.