Дракон с королевским клеймом

Силуэт короля как будто смазался в слабом свете фонарей. Итан прищурился. Это еще что такое? А король ничего и не замечал, провернул пару раз ключ в замке, дернул на себя дверь. Вокруг подошв его великолепных сафьяновых туфлей появилось тускло мерцающее кольцо, белесое, словно дым, подсвеченный пламенем свечей. Итан ругнулся и попросту рванул вперед, к королю, который с удивлением наблюдал за тем, как его собственные ноги начинают проваливаться в разлившуюся по полу муть.

Рванул изо всех сил, до хруста связок.

Даже не сообразил, что руки мгновенно покрылись черной чешуей, это было совершенно не стоящим внимания. А главным было то, что, задыхаясь, он успел толкнуть короля, схватить его за плечи и кубарем, уже вместе с ним, вкатиться в ту самую тайную комнату, все-таки выдернув из губительного кольца.

В следующее мгновение Итан был уже на ногах, выжидая. Но ничего не произошло: ни огненной стены, которая должна была бы прокатиться от входа до стены, ни кошмарных магических монстров. Дымное кольцо медленно сужалось, оставляя за собой странный черный след, и, когда оно с тихим хлопком исчезло, Итан даже присел на корточки и ткнул в этот след пальцем. Палец провалился на две фаланги, пока сквозь странную труху не уткнулся в камень. Выходило так, что подстроенная ловушка перемолола мраморные плиты и примерно то же должна была сделать с ногами короля.

– Ты откуда здесь взялся? – донеслось до Итана строгое.

Он поднялся и вернулся в комнату. Его величество Месхет Второй сидел на полу и задумчиво стряхивал черную пыль с босых ступней. Итан даже улыбнулся: выходит, он успел. В последний момент. Еще немного, и та магическая дрянь начала бы жрать ноги монарха. Интересно, отчего Ардиан решил сделать столь сложную ловушку, а не обошелся какой-нибудь огненной волной? И проще, и эффективнее.

– Ну? Я слушаю. – Месхет сердито посмотрел на Итана, а потом быстро добавил: – Я платил Ардиану столько, что все происшедшее – страшная глупость с его стороны. Я недооценил его дурость.

– Может быть, дурость, а может – и нет, – пробормотал Итан, вспоминая, что именно видел в той книге.

Складывалось впечатление, что принцесса в опасности. При этом особого желания ее спасать не возникало.

– Я шел за вами, как приказал де Вер, – ответил он. Скрывать особо было нечего, да и незачем.

– И давно ты за мной ходишь? – Король не торопился подниматься с пола, обхватил колени руками.

– С самого начала.

– Ну надо же, – короткий смешок, – а я-то все думал, с каких это пор мой советник стал настолько человеколюбив, что приютил бедных родственников…

Итан не ответил. Взгляд скользил по комнате – той самой тайной комнате, ключ от которой был только у короля. Здесь было пусто. Только небольшое деревянное кресло и единственная картина на стене. А под картиной – узкая деревянная полочка, и там сложены сущие мелочи: крошечный стеклянный флакончик, какая-то тряпочка, синяя ленточка… Картина была завешена бархатной шторкой. Понимая, что этого ему уже не простят, Итан подошел и, не обращая внимания на предостерегающий окрик Месхета, дернул ткань в сторону.

– Великие Пять! – взревел король раненым зверем.

Налетел ураганом, первый же удар пришелся в челюсть – хороший такой удар, из глаз буквально искры посыпались. Но второй удар Итан уже не пропустил, а сам с удовольствием впечатал кулак куда-то королю под ребра. Потом сгреб Месхета за ворот бархатного камзола и прямо в лицо ему выдохнул:

– Какой Бездны здесь делает портрет моей матери?

Сказал – и сам застыл ошарашенно. Потому что король побледнел так, что, казалось, из него выцедили всю кровь. Упаси Старица, еще помрет. Итан отпустил его, даже оттолкнул от себя, но пальцы Месхета, судорожно стиснутые, так вцепились в ткань сюртука, что оторвать короля от себя не получилось.

– Врешь, – глядя безумно, прошипел король, – она не может быть твоей матерью! Мне сказали, что ее первенец умер!

Злость вперемешку с воспоминаниями ударила в голову. Итан все же оторвал от себя скрюченные пальцы монарха и отшвырнул его к стене. Плевать, что поднял руку на короля. Теперь уже… все равно. Они просто уедут отсюда.

– Да лучше б умер! – выплюнул Итан. – Но нет.

И вдруг успокоился. Ведь только что сказал самую большую глупость. Если бы не похищение, он никогда бы не встретил Вельмину де Триоль. Пожалуй, оно того стоило.

Он вздохнул, посмотрел на притихшего и смертельно бледного Месхета. Тот скорчился у стены, обхватил себя руками так, словно пытался выжать из легких последние капли воздуха. Смотрел на Итана исподлобья, но не зло, а как-то… испуганно.

– Почему ты никому не показываешь этот портрет? – Это Итан спросил уже спокойнее. – Что тебе в нем?

Месхет судорожно выдохнул. И тихо сказал:

– Потому что я не желаю, чтобы кто-то даже смотрел на женщину, которую я любил, но потерял.

Итан замер.

Догадка, которая его осенила… Что ж, она не принесла радости. Только горечь сожаления о том, что все получилось именно так и что ничего уже не изменить.

«Наденешь корону после того, как перейдешь топь».