Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

— Душу обними, — бросил Тай и успел слинять до того, как Донт придумал, как бы врезать ему по ушам поделикатнее, не нарвавшись на гнев Скарамуччи.

— И что все это значит? — вопросил он, обернувшись к девушке, но та без слов встала на колени на кровати, протянула к нему руку и неожиданно протолкнула прямо в тело в области солнечного сплетения.

Донт с жадностью хватанул ртом воздух раскрытым ртом и на миг зажмурился. Затем распахнул глаза вновь, а Скарамучча отстранилась, снова опустившись на кровать.

— Что это было? — схватившись за шею, когда почувствовал, как проявилась татуировка, уточнил гвардеец у масочницу.

— Мое тебе приглашение, — мило улыбнулась она. — И я станцую с тобой, после…

Легко поднялась на ноги и выскользнула в коридор, но тут же заглянула обратно и игриво поманила за собой пальчиком. Мужчина закатил глаза к потолку. Да, с этими масочниками просто не соскучишься. И что еще за карнавал?

7

Рассевшись за общим столом, масочники радовались, как дети, заполучившие в свои загребущие лапки долгожданную игрушку, выклянченную у родителей всеми правдами и неправдами. Драконы наблюдали за всей суетой с недоумением, а люди, коих в Драконарии было совсем не много, хлопали глазами не успевая за ходом разговора.

— Вы только представьте, все в масках, а они нет, — не унимался Вольф, вот уже третий раз кряду повторяя одну и ту же фразу, но достучатся до остальных у Тарталья не получалось, но сейчас его все же услышали.

— И, правда, — поддержал Вольфа Тай, пожевал губу и вскинул вопросительный взгляд на Шельма.

Гиня, уловивший всю соль вопроса, тоже перестал в шутку пикетироваться с Маком, и посмотрел на шута. Повисла пауза, в которой, наконец, сумел вставит слово Дормидонт.

— Может быть, для начала мне хоть кто-нибудь объяснит, что такое этот ваш Карнавал и с чем его едят? — смотрел он при этом на Мяту, сидящую рядом, с белым драконышем на руках.

Та неопределенно пожала плечами и повернулась к старшему брату, но и Вольф не пожелал взять на себя ответственность за разъяснения, и тогда почетная роль рассказчика как-то сама собой перекочевала к Макилюню.

— Карнавал традиционно начинается с Карнавального Шествие. В ночь, выбранную с помощью особого календаря из нерукописного свода, все собираются у подножья кладбищенского холма, на лавандовом поле. Выстраиваются в колонны, между полосами лаванды и зажигают бумажные фанари…

— Так, — вмешался Донт, когда Мак сделал паузу, — А фонари откуда берут? С собой приносят?

— Не только приносят, но и готовят их обычно сами, лучше всего в компании, так веселей, — улыбнулся ему Мак, — Не думаю, что с этим будут проблемы. Уверен, наши юные маски легко вас научат этому нехитрому делу.

— А как же костюмы? — спросил Лий, этот вопрос давно волновал его.

— Нет, костюмы, конечно, шьют обычно у профессиональных портных. Но, прожив в Столице некоторое время, я точно знаю, что местным портняжкам такая задача вполне по плечу. К тому же, раз уж мы ждем на днях Гибискуса Шлима, можно попросить его захватит с собой наиболее популярные выкройки, плюс ко всему у вас всегда будет возможность проконсультироваться относительно внешнего вида костюма с Корнелиусом, думаю, он вам не откажет в небольшом эскизе.

— А какие они, карнавальные костюмы? — поинтересовался Донт, скосив глаза на Мяту, но пересекшись с девушкой взглядом, отвернулся и сделал вид, что полностью поглощен разговором с палачом.

Прекрасно понимая, что ведет себя сейчас глупо и совсем незрело, Донт не мог перебороть эту странную, незнакомую ему мальчишечью стеснительность. Поразмыслив, он решил, что все дело вовсе не в нем самом, а именно в Мяте. В её многообещающих улыбках, слишком мудрых для девушки её возраста, и детских, совсем неестественных все для того же возраста, порывах. С ней все время приходилось ощущать себя как на пороховой бочке и это не позволяло расслабиться ни на секунду. Но после того мимолетного поцелуя, и огромных, затягивающих в свои омуты глаз, ему начало казаться, что девушка прячет себя настоящую где-то очень глубоко, и если он хочет завоевать её сердце, то придется потрудиться чтобы вытащить её из глубины на свет.

— Да, мне тоже интересно, — раздался со стороны голос Миля, просунувшего голову в окно.

— Ты уже вернулся? — воскликнул Бом, самый непосредственный из бронзовых, присутствующих за столом.

— Ага. Томассо с барышней его сгрузил и сразу обратно, — горделиво выпятил челюсть черный дракон, и в соседнее окно просунулась еще одна драконья голова, но на этот раз зеленая. Кузьма, вернувшийся вместе с другом, тоже желал присутствовать при разговоре.

— Ну и до чего договорились? — полюбопытствовал он, глядя в глаза Ставраса, тот лишь коротко ухмыльнулся и развел руками, дескать, не до чего. И дракон повернул голову в сторону своего человека, — Ты спросил? — требовательно уточнил он и клацнул зубами, не для того, чтобы запугать, вовсе нет, а просто так, у него непроизвольно получилось.

— О чем? — вмешался Шельм, с хитрым прищуром глядя на Дормидонта, тот ответил твердым и решительным взглядом.