Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

И Мята улыбалась, вспоминая тот самый Танец Жизни, который она танцевала для Донта прямо в королевском дворе, под изумленными взглядами гвардейцев. И победила. Ну, еще бы! Ведь уже на следующий день был объявлен королевский бал, на котором Гибискусмилш пригласил королевскую чету на карнавал. А его дочь Мята пригласила Дормидонта, правда не на карнавал, на него она позвала его раньше, а конкретно на этот бал, и провела его рядом с ним, будучи на редкость щедрой на поцелуи и нежной. Такой нежной, что, как признался потом Донт, у него весь вечер шла кругом голова и хотелось делать глупости. А потом они снова танцевали, возле Драконьего Дома, под светом магических фонарей. Танцевали, обмениваясь, почти смертельными ударами, танцевали, прерываясь на поцелуи, и поднимали оружие вновь. И это было просто немыслимо, волшебно, прекрасно. И Мята сходила с ума от любви, а Донт уже тогда казался себе безумцем. А потом был Драконарий, куда их принес на своей мощной, чешуйчатой спине Кузя, подозрительно молчаливый в тот вечер. Комната Мяты и ночь, которая запомнилась на всю жизнь. И в тот момент думать о таких несущественных, взрослых и, кажущихся, пока незначительными вещах, как будущие дети, которых никогда не будет, было бы глупо. Они и не говорили. Точнее, даже не вспоминали о том.

Гиня и Мур замыкали колонну Шлимов. Почему? Да, потому что должен же кто-нибудь присматривать за драконами и успокаивать их если что? Масочник и оборотень вызвались сами. Поэтому сейчас шли между Тилем и Бимом, молчали. Лишь изредка Мур ловил на себе заинтересованный взгляд Гини. Правда, приходилось регулярно отвечать на вопросы, сыплющиеся с обоих сторон. К тому же сбоку от Бима старательно вышагивал Кузя, а рядом с Милем Жерель, с гордостью демонстрируя особые наряды, которые специально для них спроектировал Гиацинт, и им тоже было все интересно. Сколько им еще идти? Что будет потом? А Танец Масок — это красиво? А полетать потом можно будет? А потрубить? Как зачем? Ну, чтобы поздравить всех, подбодрить, нельзя? А после танца что? Банкет, да? А нас покормят? Как это не едим? Очень даже едим, там ведь что-то вкуснющее будет, да? Да? А что еще интересненькое намечается? А бумажные фонари зачем? Традиция и все? Как просто для красоты? Это же не интересно! И вообще, мы бы тоже могли их тащить, почему нам не дали? Не подумали? Зря-зря. Сделали бы побольше, у нас бы здорово получилось. А почему Арлекин танцует именно с Изабеллой? А из какой семьи будет девушка? Как это не факт, что девушка? Вы что же, все-все такие ненормальные, как ваши Арлекины? Так, минуточку, как это Гиня, если бы его позвали, танцевал бы в платье? Он же мужчина! Почему, почему? Да, не может быть! Вы нас разыгрываете! Ну, масочники, ну выдумщики! Ой-ей!

Первый блин — всегда комом. Это общеизвестно. Но масочники со своей стороны попытались сделать все, чтобы гостям их праздника было комфортно и весело. Разумеется, всего предусмотреть не удалось. Но чувствовалось, что все приложили максимум усилий. Уже за это драконы и их люди были им благодарным.

Недопонимание началось с комедии. Карнавальное шествие — самое простое действо из всех возможных, прошло без сучка и задоринки. Все немного расслабились — и приглашенные гости, и хозяева празднества. Но самое трудно только начиналось.

Всегда немного обидно, когда непонятно, где нужно смеяться. В комедии Дель Арте, обязательной на любом карнавале, играли члены совета Иль Арте. То есть все девять масок, включая палачей. Последние в иерархии масочников всегда стояли особняком, но карнавал стирал границы между игрой и жизнью, между смертью и игрой, поэтому даже они принимали в нем участие.

Бревенчатый помост возвышался у подножия могильного холма. Место было выбрано не случайно. Считалось, что в карнавальную ночь случаются чудеса и даже мертвые, унесенные за пределы мира черными арбогастами — его хранителями, возвращаются, чтобы посмотреть на игру теней в комедии Дель Арте. И, затаившись где-то поблтзости, наблюдают вместе со всеми танец влюбленных. Именно им заканчивалась комедия.

Влюбленные — это особые роли. Они всегда, во всех сценариях — и иронично-комедийных и драматических, держатся особняком и, в тоже время, именно вокруг них вращается весь сюжет, все действо. Но ни драконам, ни королю с королевой и прочим гостям никто не удосужился об этом рассказать. Поэтому, пока масочники, кто в открытую, кто украдкой — лишь приподнимая уголки губ в улыбках, смеялись над искрометными, по их мнению, диалогами участников представления, гости смущенно молчали. Им было несмешно. Но спросить или признаться в этом напрямую было как-то совестно. Особенно королю, который, неожиданно для себя, только сейчас понял, насколько мало он, кому полагается знать все и обо всех, понимает в этом загадочном народе.