Драконья кровь

Подлетела еще одна свеча. Она открыла двенадцатую ступень с новой статуей. Это тоже был старик, но чуть моложе. Плита, на которую он опирался, имела те же письмена, но внешне казалась не столь сильно потрёпанной.

Инк осторожно ступил на одиннадцатую ступеньку. Восемь креветок, как завороженные, последовали за ним. Новая статуя заговорила тем же способом:

— Один мудрец сказал: «Всё сущее стремится к порядку. Установившись в нём оно обретает покой и конец всего. Порядок — это смерть». Другой ему ответил: «Всё сущее изменяется, а изменившись, теряют себя, становясь новым. Перемены — это смерть».

Ситуация с креветкой повторилась. Новая свеча и новая ступень. Новая статуя и новый рассказанный отрывок. Каждый раз голос становился чуть моложе, а каменная плита с теми же символами — чуть аккуратнее.

— Один мудрец сказал: «Драконы — порождения алчности. Они жаждут чего-то столь сильно, что становятся одержимы этим. Поэтому, они служат оружием и по своей природе злы. Другой ответил: «Драконы порождения страха. Они боятся потерять нечто столь сильно, что отращивают себе броню и когти, бросаются в бой ради защиты дорогого им. Поэтому, они служат щитом и по своей природе добры.»

Следующая:

— Один мудрец сказал: «Весь мир сер, в нём нет места чуду. Он должен измениться, чтобы обрести краски.» Другой ему ответил: «Весь мир разноцветен, каждый его уголок — порождение чуда. Он должен оставаться неизменным, чтоб сохранить свои краски.»

Инк шагнул еще дальше.

— Один мудрец сказал: «Законы созданы, чтобы их нарушать. Всякие рамки ограничивают внешний рост.» Другой ему ответил: «Законы созданы, чтобы их соблюдать. Всякие рамки придают форму, без которой рост внутренний невозможен.»

— Один мудрец говорил со вторым, и мы их слушали, хоть и не желали, — Инк замер перед шестнадцатой ступенью. Что-то поменялось, и он боялся попасть в ловушку. Все ступени ранее избавляли его от одной из креветок, но никаких испытаний не было. Возможно, дальше ему придётся давать ответы на вопросы или принимать решения на основе услышанного. Всякий раз он тщательно изучал статую и плиты, но пока не находил никаких подсказок. — Они не спорили, но их слова не находили согласия. Каждый из них говорил правду о Мире, но ни один не говорил истину. Истина проста и в ней нет места спору. Без конфликта нет стремления и любопытства. Они говорили правду, чтобы скрыть истину. Такова была их величайшая ложь, порождённая желанием развеять скуку.

Инк ждал подвоха, но лишь еще одна свеча полетела вперёд.

— Один мудрец обладал неизменной плотью и вечно изменчивым разумом. Другой — изменчивой плотью, но разумом незыблемым. В области бесконечных изменений берут начало демоны. В области бесконечного порядка — боги. Первый мудрец был демоническим богом, второй — божественным демоном. Их разговор остановил войну между богами и демонами. Мы слушали их, даже когда не хотели. Мы менялись.

— Один мудрец был величайшим воином. Другой — непревзойденным ученым. Мы восхищались тем, как разрушение Мира было остановлено несколькими словами. Мы не догадывались, что поднимаем чаши за спасение того, кто уже давно мертв, славим тех, кто его убил.

— Один мудрец говорил о законах плоти. Другой — о законах разума. Мы радовались рождению новой жизни. Никто не спросил, откуда у них осколки душ. Никто не интересовался, зачем они создают слабых созданий, с плотью рыхлой, будто глина. Никто не предполагал, чем обернётся наделение ничтожных возможностью расти и стать сильными и могущественными. Никто не испугался, когда люди смогли одолеть дракона.

Последняя креветка была съедена. Инк настороженно смотрел на медленно летящую к двадцатой ступени свечу. Когда под светом небольшого огонька отступила тьма, его глазам предстала широкая площадка. Больше ступеней не было. Возле стены стоял каменный трон, на котором расположилась покрытая пылью статуя молодого человека. Левая его рука лежала на подлокотнике, а правая была протянута вперёд — согнутые пальцы остановились по велению скульптора. Держала ли статуя что-то в руках ранее, или ладонь пыталась сжаться в кулак, но замерла камнем на середине пути — не было никаких подсказок, которые бы дали ответ.

— Подойди, — прозвучал голос.

— Я не настолько любопытен, — возразил Инк.

— Ты боишься? — раздался вопрос от статуи.

— Конечно, — Инк не решился лгать перед статуей. Его глаза смотрели вперёд, но в этом изваянии не было ни намёка на светоч. Статуя казалась совершенно мертвой, но голос был. Нечто перед ним оказалось настолько могущественным, что глаза-гэрроны не имели возможности увидеть его.

— Разве мой храм чем-то угрожал тебе? — допытывался голос. — Испытания были легкими. Ты желал крови могущественных существ, я дал её тебе. Подойди, прими мою просьбу. Взамен получишь награду.

— Если я не хочу этого делать? Зачем мне брать на себя обязательства?

— Никто не вправе заставить тебя, но если ты хочешь вырасти, стать кем-то большим, тебе не обойтись без этого.