Драконий лекарь

– Уже вскочил? Смелый какой! – проскрипел старик. – Ну, вскочил, так сиди.

Руам наконец рассмотрел травника. Сам старый, пальцы тёмные, корявые, как корни дерева, глаза бельмами закрыты – слепец, значит. Старик, как старик. Только для старого слепца очень уж хорошо двигался. Хотя что тут странного – он у себя дома. А дома даже слепец не плутает…

– Спасибо, что приютил, но мне пора, – от всего сердца поблагодарил наёмник. – Сколько я проспал? День? Два? – Руам снова попытался встать на ноги, но они не держали, и он рухнул на лавку.

– Целую седмицу. Сегодня уж восьмой день, – ответил травник. – Но не спеши вставать, ноги не держат от того, что ты долго пролежал. К вечеру снова слушаться начнут…

– Да как же не вставать? Мне к сестрице надо, она меня, поди, оплакать успела, – забеспокоился Руам.

– Я нашел твою сестрицу, и твой кошель, который у тебя на поясе висел, ей передал. Велел молиться за тебя Светлым Богам… – успокоил его старик.

– Толку-то от этих Богов. Будь они справедливы, жили б мы впроголодь, пока вельможи от сала лоснятся? – пробурчал юноша и прилег на лавку, утомившись сидеть.

Старик не ответил, отвернулся, и слышно было, как он занялся чем-то. Зашуршали сухие травы, заскреб каменный пестик о ступу.

– Завтра уже домой сможешь вернуться, – проговорил после некоторого молчания травник. – Я тебе с собой дам мазь и порошок, скажу, как с ними поступить. Не будешь о ране заботиться – болезнь вернется.

– Чем мне с тобой расплатиться, старик? Серебром? Золотом? Я найду! – Руам не любил оставаться в долгу. Жизнь любые долги взыскивает сторицей.

– Не утруждай себя, мне злато-серебро не нужно, мои зелья в городе знают, впроголодь не сижу....

Травник накормил гостя странной на вкус пряной похлебкой, дал выпить снадобье, и к вечеру Руам смог подняться и пройтись по избе. Он тут же засобирался домой, хотя старик и покачал головой:

– Слаб ты ещё…

Но задерживать наёмника не стал, лишь сказал напоследок:

– Знаю я, каким ремеслом ты живёшь… Послушай меня, юноша. Я тебя из пасти Смерти вырвал, так она теперича зуб точит, хочет утраченное вернуть. Побереги себя, не связывайся с ней – убьёшь кого, она за ним придёт, но и тебя заприметит.

Руам лишь отмахнулся: суеверия старика нагоняли тоску. Взял мази и настои, которые вручил ему травник, поблагодарил, и, пошатываясь, побрёл домой. Сестрица его на пороге встретила, глазёны зарёванные. Увела Руама в дом, усадила на лавку, а сама уселась рядом, обнимая и целуя в лицо.

– Прекрати, Талья. Живой я, живой!

– А я уж думала – сгинул. Соседка принесла весть, что на базаре вельможу убили. Я сразу поняла, что без тебя не обошлось. А когда ты вечером не вернулся, то забеспокоилась. Всю ночь глаз не сомкнула, но и утром ты не пришел. День нет, два нет. А на третий явился какой-то старик, принёс твой кошель и рассказал, что ты жив. Странный такой… Уж как он на меня смотрел потом, спросил, как зовут. Я сказала, но потом поняла – зря. Кажется мне, что он злой дух или колдун, за душой моей явился!

– Ох уж эти твои суеверия, сестрица, – рассмеялся Руам. – Он простой травник. А на тебя он смотреть не мог, он слеп.

– Слеп-то слеп, а смотрел! Глаза белые, не зрячие, но прямо в душу глядят, как угли жгут! – обиженно фыркнула Талья. – И на следующий день снова пришёл, принёс корзину яблок и хлеба заморского. Такого здесь никто не печёт, я точно знаю, но как попробовала – будто бы всю жизнь только его и ела. Я стала спрашивать, как ты, он рассказал, но к тебе проводить отказался. Я давай ему деньги предлагать, он отказался. Сказал, что ты найдёшь, чем отплатить… Ну точно злой дух! Ты б завтра, не мешкая, в храм пошёл, к жрецам Венценосной. Пусть посмотрят – нет ли на тебе порчи…

– Уймись, глупая! – прикрикнул брат на сестрицу. – Не такой я простофиля, чтоб жрецу деньги нести. Это то же самое, если бы я перед вором площадным мошну раскрыл – бери, мол, мои денежки!

Талья зыкнула зло, отстранилась.

– Ну и делай, как знаешь! Злой колдун твой травник…

Не хотелось оставаться в долгу перед лекарем, поэтому, отлежавшись пару дней дома, Руам пошёл к старому травнику, чтобы расплатиться за лечение. Тот пригласил в дом, угостил травяным отваром, но деньги не принял.

– Не ради злата или серебра я тебя спас. Сейчас отдашь мне последнее, пойдёшь вершить своё ремесло. Там-то смерть тебя и найдёт. Получится, что зря я старался?

– А это пусть тебя не волнует, каким ремеслом я живу! Ты мне не сват, не брат, не дядька! – упрямый старик злил Руама.

«Ремесло ему моё не угодило!»

– Но, ежели, ты и впрямь так отблагодарить хочешь, – сказал вдруг лекарь, – то исполни мою просьбу. Юноша ты сильный, смелый, и душа у тебя чистая. Сам видишь, что я слеп, но мне нужно кое-куда добраться…

– Не заметно, что тебе требуется поводырь… – засомневался юноша. – Сразу и не скажешь, что не зрячий.

Старик улыбнулся хитро. Отхлебнул из чаши.

– Поводырь не нужен, но нужен спутник. Мне предстоит нелёгкий путь – есть у меня важное дело в Западных Горах за Белым Перевалом. Не ближний свет, одному не дойти. Вдруг разбойников повстречаю или ещё кого…