Драконий пир

Услышав звук открывающихся дверей, девы медленно обернулись, а, увидев гостей, засмеялись, сохраняя всё ту же позу. Браслеты качнулись на руках и зазвенели. Птицы ещё стремительнее принялись носиться вокруг, да и сами девы мало отличались от птиц. Разноцветные одежды, подобные яркому оперению. Звонкий смех, подобный трелям. "Для кого эта клетка? — невольно подумал Влад. — Для кого поверху натянута сеть?"

— Ну что, господин? — меж тем спросил старик у султана. — Есть, из чего выбрать. Вот товар, достойный тебя.

— Чтобы убедиться в этом, я должен посмотреть, что умеют твои птицы, — Мехмед хитро прищурился. — Хорошо ли они танцуют и поют?

Старик проводил гостей в просторную комнату, устланную коврами, и усадил на самое почётное место — напротив дверей, на небольшом возвышении, заваленном подушками. Влад вдруг подумал, что надо запомнить этот день: "В первый и последний раз ты сидишь рядом с султаном. Такой чести удостаиваются немногие", — однако эту великую честь очень хотелось променять на возможность остаться во дворе с девами-птицами, посмотреть на них ещё раз, поговорить. Очарованный, Влад наверняка говорил бы лишь глупости, невольно заставляя дев смеяться. А впрочем, почему невольно? Он охотно слушал бы их смех, пьянящий, как вино.

Пока Влад размышлял, в комнате уже успели появиться фрукты и напитки, принесённые слугами, а затем явились четыре музыканта, усевшиеся на значительном расстоянии от возвышения, но всё же не слишком далеко.

У двоих из них были в руках струнные инструменты, похожие на румынскую кобзу. Они назывались — уд.

Два других музыканта играли на барабанах, выглядевших особенно — узкие, длинные и сужающиеся книзу подобно кубку, причём основа была сделана не из дерева, а из тонкого металла, что ещё больше роднило инструмент с кубком, а палочки отсутствовали, и, следовательно, стучать по такому барабану следовало ладонями.

Держать этот инструмент тоже следовало по-особенному — так, как держат узел с ценными вещами, расположившись на отдых в людном месте. Такой узел лучше пристроить под бок и положить сверху руку, и, может, от этого пошла особая манера игры, ведь у музыканта лишь одна драгоценность — музыкальный инструмент, а играть приходится почти всегда в людных местах.

Старик три раза хлопнул в ладоши, и вот на середину комнаты выпорхнула одна из дев-птиц, одетая для танца. На ней был лишь огромный шёлковый платок, туго охватывавший бёдра и похожий на юбку, которая оставляла видным одно колено, а грудь скрывал тканевый пояс, повязанный крест-накрест — вот весь наряд, не считая звенящих браслетов и ожерелья.

Один из музыкантов начал стучать пальцами по своему барабану. Удар ближе к середине отзывался глухим звуком, а ближе к краю — звонким.

Дева несколько мгновений вслушивалась в ритм, а затем начала откликаться. Босые ноги неслышно ступали по ковру, а движения стана уподобились движениям воды в кувшине, как если бы кувшин встряхивала чья-то сильная рука. Всплеск — это резкое движение груди и плеч. Колыхание волн, когда потревоженная вода качается в кувшине, набегая то на одну стенку, то на другую — это движение бёдер.

Порой дева изгибалась назад, иногда кружилась, как кружатся дервиши, а иногда опускалась на корточки и снова вставала, но встряхивание кувшина не прекращалось и точно соответствовало звукам барабана. Он приказывал, двигаться быстрее или медленнее. Звонкий звук — всплеск, глухой — колыхание.

Мехмед принялся хлопать, внося в этот танец новый ритм. Барабан тут же смолк, а дева продолжала танцевать, повинуясь уже не барабану, а хлопкам султана, звучавшим совсем не одинаково. Влад сразу же подметил, что если сложить каждую ладонь лодочкой и хлопнуть, то получится глухой звук, а если хлопнуть полностью раскрытыми ладонями — звонкий.

Мехмед создавал свою мелодию, таким способом приказывая деве двигаться так или эдак. Звонкий звук — всплеск, глухой — колыхание. Правда, не прошло и двух минут, как султан махнул рукой музыканту — дескать, играй снова.

Теперь танцовщица опять подчинялась барабану, а Мехмед толкнул Влада, пребывавшего в глубоком оцепенении, локтем в бок:

— Понял, как надо?

— Да, господин...

— Тогда хлопай сам.

Едва Влад поднял ладони, барабан замолчал. Дева повернулась к своему новому повелителю, прямо взглянула на него, и от этого он поначалу хлопал рассеянно и слишком медленно. Дева повиновалась, но явно досадовала: "Ну, что же ты! Я сейчас усну! Прикажи мне что-нибудь потруднее!"

Через полминуты она получила, что просила, а под конец мелодия, которую создал Влад, оказалась такой замысловатой, что дева не всегда успевала подстроиться, ответить своим танцем. А ведь именно в этом заключался смысл — чем точнее дева отвечает, тем большее удовольствие доставляет тому, кому повинуется.

Теперь Влад понял, когда можно махнуть рукой музыканту — тогда, когда станет ясно, что дева показала всё, на что способна, и больше её незачем испытывать.