Дракула

Следствие было приостановлено, так как ничего определенного не удалось выяснить, и неизвестно, кто совершил все убийства на шхуне. Штурмана считают героем, ему устроят торжественные похороны на старом кладбище аббатства. Так и не отыскались следы корабельной собаки, о которой сам шкипер не упоминает. Факт этот вызвал недовольство горожан, полагающих это серьезным упущением со стороны местных властей.

Дневник Мины Мюррей

8 августа

Люси очень беспокойна, и этой ночью я не сомкнула глаз. Шторм был ужасающий, и при каждом завывании ветра сердце мое сжималось. Иногда раскаты грома напоминали стрельбу из пушек. При этом Люси не просыпалась, но дважды вставала и начинала одеваться; к счастью, я каждый раз успевала уложить ее обратно в постель.

Мы поднялись рано утром и отправились в гавань. Там оказалось не много народу, и, несмотря на то, что небо было ясным, а воздух чист и свеж, большие волны захлестывали узкий проход в гавань. Я была рада, что Джонатан вчера не находился на море. Но на суше ли он? Где Джонатан и каково ему? Я продолжаю страшно беспокоиться. Если бы я только знала, что предпринять, я бы сделала все!

10 августа

Похороны несчастного штурмана выглядели строго и торжественно. На всех судах в порту были приспущены флаги, а моряки несли гроб на руках до самого кладбища. Мы с Люси отправились к нашему излюбленному месту, откуда могли наблюдать траурную процессию. Штурмана опустили в могилу недалеко от нас. Люси выглядела очень взволнованной. Она все время возбуждена, и мне кажется, что это так на ней сказывается прошлая бурная ночь. Но она не хочет делиться причиной своего беспокойства… Это настолько чувствительная натура, что все переживает глубже и сильнее других. Я решила совершить с ней перед сном длительную прогулку по мысу, чтобы она крепче уснула.

Глава 8

Дневник Мины Мюррей

Продолжение

Двенадцатый час ночи – ну и устала же я! Если бы я твердо не решила вести дневник ежедневно, то не раскрыла бы его. Мы совершили чудесную долгую прогулку. Люси утомилась, и мы решили как можно раньше лечь. Однако к ее матери пришел священник, и миссис Вестенра пригласила его остаться ужинать. Мы с Люси едва скрывали желание уйти в спальню; я геройски сражалась с дремотой… Люси мгновенно уснула и дышала спокойно, щеки у нее горели сильнее обычного, она была очень красива. Ей, кажется, уже лучше, и мне недостает лишь Джонатана. Храни нас всех Господь.

11 августа, 3 часа утра

Я снова за дневником.

Не спится, лучше уж буду писать. Я слишком взволнована, чтобы спать… С нами приключилось что-то невероятное. Едва я захлопнула дневник, как глаза мои закрылись… Вскоре я неожиданно проснулась и села на кровати. Смутное беспокойство охватило меня – в комнате было темно, и постель Люси мне не была видна. Крадучись, я пробралась к ее кровати – там было пусто. Я зажгла свечу и увидела, что Люси нет в комнате. Ключа в запертой мной на ночь двери тоже не было… Я не стала будить ее мать, поскольку в последнее время та чувствовала себя неважно, и хотела сама разыскать Люси.

Я решила взглянуть, в чем она ушла. Платья и костюмы висели в шкафу. «Слава Богу, – подумала я, – она в доме…» Однако в гостиной Люси не было; я продолжила поиски во всех остальных комнатах. Пусто. Таким образом я дошла до входной двери, она оказалась приоткрытой. Я знала, что обычно прислуга на ночь тщательно запирает эту дверь, и испугалась, что Люси выбралась на улицу в ночной сорочке.

Однако раздумывать было некогда. Накинув шаль, я вышла. Часы на здании таун-холла пробили час, когда я пробежала мимо; не было видно ни единой души. К счастью, на всем пути еще горели фонари… Я взглянула через гавань на утес, надеясь и опасаясь увидеть Люси на нашем любимом месте. Ярко светила луна… Я бежала все дальше и дальше, пока мой взгляд не наткнулся на руины аббатства. Лунный свет заливал часовню и кладбище… и Люси, сидящую на нашей скамье. Когда я ускорила шаг, мне почудилось, что над ней склонилась черная тень…

Был ли то человек или призрак?

Я бросилась бежать по ступеням к молу, мимо рыбного ряда, а затем по мосту – это самый короткий путь, ведущий к кладбищу. Город казался вымершим. И это было кстати: мне не хотелось свидетелей лунатизма Люси. Бесконечно тянулись время и расстояние, колени мои дрожали, я задыхалась… Уже можно было различить скамью и светлую фигуру. Глаза не подвели меня: тень была здесь и по-прежнему нависала над моей подругой…

Я крикнула в испуге: «Люси!..» и стремглав кинулась к воротам кладбища. Часовня на миг заслонила скамью, а когда я наконец-то добралась до нее, то при свете луны увидела сидящую Люси с головой, откинутой на спинку скамьи. Она была одна. Она спала. Рот ее был полуоткрыт, но дышала она прерывисто. Вдруг Люси вздрогнула, будто от озноба, и рукой бессознательно схватилась за горло.