Читаем Драма девяносто третьего года. Часть вторая полностью

283 … Это по приказу Антуанетты вы отправили вашего сына в Нанси руководить побоищем честных солдат, которые навлекли на себя ненависть двора тем, что выказали себя патриотами? — В августе 1790 г., во время солдатского восстания в Нанси, граф де Гуверне (см. примеч. к с. 253), сын военного министра, доставил маркизу де Буйе приказ привести войска к повиновению и 31 августа лично участвовал в жестоком подавлении мятежа.

… даже якобинцы, когда господин Камю зачитывал в их собрании доклад об этом деле, горячо аплодировали ему. — Камю — имеется в виду Арман Гастон Камю (см. примеч. к с. 187).

285 … Где же вы тогда брали деньги на то, чтобы построить и обставить Малый Трианон… — Малый Трианон — дворец в Версальском парке, построенный в 1762–1768 гг. архитектором Анжем Жаком Габриелем (1698–1782) и ставший частной резиденцией королевы Марии Антуанетты.

… Не там ли, в Малом Трианоне, вы впервые встретились с женщиной по имени Ламотт? — Ламотт — Жанна де Сен-Реми де Валуа (1756–1791), французская авантюристка, выводившая свое происхождение от внебрачного сына французского короля Генриха II Валуа и ставшая в 1780 г. супругой Марка Антуана Никола де Ламотта (1755–1831), авантюриста и мошенника, мелкопоместного дворянина из Шампани, именовавшего себя графом де Ламоттом; главная героиня аферы с ожерельем королевы.

286 … Не просили ли вы Верженна передать шесть миллионов ливров королю Богемии и Венгрии? — Верженн — здесь: Шарль Гравье (1719–1787), граф де Верженн, французский государственный деятель и дипломат, посол в Константинополе (1755–1768) и Стокгольме (1771–1774), государственный секретарь по иностранным делам в 1774–1787 гг.

287 … второй представлял собой изображение Медеи… — Медея — в древнегреческой мифологии дочь царя Эета, племянница Цирцеи, волшебница, которая, полюбив героя Ясона, помогла ему добыть Золотое руно, бежала вместе с ним из Колхиды и родила от него двух сыновей, а когда он задумал жениться на другой, коварно умертвила соперницу, послав ей отравленное платье, и убила собственных детей от Ясона, чтобы отомстить ему за неверность.

… Жан Батист Гарнерен, бывший секретарь Комиссии двадцати четырех, показывает… — Гарнерен, Жан Батист Оливье (ок. 1766–1849) — выборщик секции Бон-Консей, секретарь Комиссии двадцати четырех, затем служащий департамента полиции, эбертист; изобретатель, старший брат Андре Жака Гарнерена (1769–1823), одного из пионеров воздухоплавания и изобретателя парашюта; отец парашютистки и воздушной акробатки Элизы Гарнерен (1791–1853).

… вексель, относившийся к некоему Лазаю… — Никаких сведений об этом персонаже (Lazaille) найти не удалось.

… он сразу же передал все упомянутые документы в руки Валазе, члена комиссии, которому было поручено составить обвинительный акт против Людовика Капета… — Валазе — имеется в виду Шарль Элеонор Дюфриш де Валазе (см. примеч. к с. 64).

290 … Не вы ли предложили дать ему для чтения «Нового Телемаха»? — «Новый Телемах» («Le Nouveau Télémaque»; 1741) — роман Клода Франсуа Ламбера (1705–1765), французского священника, писателя, журналиста и неутомимого компилятора.

292 … Это Куастье, польский художник, более двадцати лет тому назад обосновавшийся в Париже. — Куастье (Coëstier) — скорее всего, имеется в виду Александр Кухарский (1741–1810), французский художник-портретист польского происхождения, с 1776 г. учившийся и работавший во Франции, где его фамилию переделали на Couaski (Куаски); с 1788 г. придворный художник Марии Антуанетты, автор портретов королевы, графа д’Артуа, принцессы де Ламбаль и др.

… На улице Кок-Сент-Оноре. — Старинная улица Кок-Сент-Оноре, связывавшая улицу Сент-Оноре с площадью Оратории, поглощенной ныне улицей Риволи, в 1854 г. была расширена с 5 м. до 24 м. и с того времени стала называться улицей Маренго.

Перейти на страницу:

Все книги серии История двух веков

Похожие книги

Виктор  Вавич
Виктор Вавич

Роман "Виктор Вавич" Борис Степанович Житков (1882-1938) считал книгой своей жизни. Работа над ней продолжалась больше пяти лет. При жизни писателя публиковались лишь отдельные части его "энциклопедии русской жизни" времен первой русской революции. В этом сочинении легко узнаваем любимый нами с детства Житков - остроумный, точный и цепкий в деталях, свободный и лаконичный в языке; вместе с тем перед нами книга неизвестного мастера, следующего традициям европейского авантюрного и русского психологического романа. Тираж полного издания "Виктора Вавича" был пущен под нож осенью 1941 года, после разгромной внутренней рецензии А. Фадеева. Экземпляр, по которому - спустя 60 лет после смерти автора - наконец издается одна из лучших русских книг XX века, был сохранен другом Житкова, исследователем его творчества Лидией Корнеевной Чуковской.Ее памяти посвящается это издание.

Борис Степанович Житков

Историческая проза
Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза