Читаем Драматичні твори полностью

Карфункель. Мене не сміють затримуваль! Тридцять п’ять хвилин! Га! Я не можу загубиль півгодини. Я дам сто, п’ятсот доларів за ці півгодини. Щоб поїзд приходиль вчасно. (Виходить.)

Юркевич. А я б віддав усе, щоб він не прийшов зовсім. Але що ж робити? Як її врятувати? Надіслати телеграму? Але куди, кому? Яка жахлива мука! Справді, цей проклятий годинникар приносить мені нещастя...

VI

Входить з пляшкою і склянкою в руках шофер Таратута. Він у шкіряному костюмі, з окулярами на шкіряній шапці. Ставить пляшку на стіл

і сідає.

Таратута. Ех, жаль, на коньяк не вистачило монети. Доведеться цю кислятину пити. (Наливає в чарку.) Войдітє. (П'є.) Брр... (Помічає Юркевича і схоплюється.) Кого я бачу! Товаришу Юркевич! Ваше благородіє! Ось де довелося побачитись!

Юркевич. Таратуто! Ти звідки взявся? Та хіба ти не на фронті?

Таратута. Ба, згадали! Я вже півроку вільний козак, ха-ха! Шофер, куродав і — гони монету. Життя — що нада! Ситий, п’яний і ніс у тютюні. Кожного дня товарообман, продаю гас, купляю масло, давлю собак, курей, гусей і все на світі. Мене так і звуть: Таратута — куряча смерть. Ха-ха-ха! Сьогодні тут, а за півгодини — шукай вітра в полі. Щодня нова дєвочка!

Юркевич. Стривай, стривай — яка думка! Слухай, Таратуто, чи можеш ти мені допомогти?

Таратута. Вам? Масла, сала, дєвочку, курку — все на світі! Хіба я забув, як ви мене в окопах виручали?

Юркевич. Яка слідуюча станція на Харків?

Таратута. На Харків? Чабани.

Юркевич. А скільки верст?

Таратута. Двадцять три.

Юркевич. Двадцять три! Врятована! Слухай, Таратуто. Бачиш цей золотий годинник? Він коштував півтораста карбованців. Я дам тобі цей годинник, якщо ти за двадцять хвилин домчиш мене на Чабани раніш, ніж прийде туди харківський поїзд. Згода?

Тар а тута. Та конєшно ж, тільки навіщо це вам?

Юркевич. Ах, та скоріш, Таратуто! Справа йде про життя — чуєш, про людське життя! Я мушу знайти на цьому поїзді одну мою знайому і попередити, щоб вона не їхала сюди. (Бере його за руку і озирається.) За нею полюють жандарми. Розумієш, її схоплять, як тільки вона...

Таратута (у захваті). Поїхали. За п’ятнадцять хвилин домчу. Тільки навіщо мені ваш годинник? Я його однаково проп’ю, і все на світі. Адже ж мені час не потрібний.

Юркевич. Мерщій, мерщій, Таратуто!

Таратута. Дасте пляшку коньяку — і квит. А час я його давно загубив, і все на світі. Ще там, на фронті.

Юркевич. Ну, от і чудово! Мерщій же в путь, Таратуто!

Таратута (схоплюється). Тільки зміню покришку і в путь. Чекайте на мене тут.

VII

Цієї хвилини за дверима чути галас, і в кімнату вдираються чотири ж і н к и. У трьох з них в руках задавлені кури, а в четвертої — задавлений кіт. Побачивши Таратуту, одразу здіймають страшний галас.

П е р ш а. А, осьдечки він, куродав, окаянна душа, куряча смерть!

Юркевич (злякано). Що таке? Чого їм треба?

Друга. Задавив — та й гадки не має! Ти що це, кожен день наших курей давитимеш, магомет п?

Четверта. Ти нащо, душогуб, кота задавив?

Юркевич. Та йди ж бо мерщій, Таратуто, спізнишся!

П е рш а. А яку ж курку задавив, проклятий — зозулясту, красунечку, щодня неслася, з рук їла! Пропаду на тебе нема, анахвемо!

Таратута. Брись! Пішли геть! Забирайтеся!

Друга. А тепер — забирайтеся! Ні, дзуськи, голубчику, годі!

Третя. Ми, тебе, ірода, так не випустимо!

Юркевич. Ради бога, мерщій, Таратуто, кожна хвилина дорога!

Друга. Та я за свою чубату й тисячі не візьму! Я тебе по судах затягаю, більшовик, куродав безбожний!

Третя. Та я за свого півня горло тобі перерву!

Таратута. Геть пішли, негідниці! Я вас самих подавлю, сороки мокрохвості. Всіх розміняю, баби, курячий народ!

В с і. А, ти ще лаятись? Беріть його, тіточки, за боки, тягніть до жандарма!

Галас. Наступають на Таратуту.

Юркевич. Мерщій, мерщій, Таратуто! Все пропало.

Таратута. Брись, окаянні! (Відступає до дверей.) Дайте їм по керенці І2, ваше благородіє, у мене немає.

Відштовхує баб і зникає. Ті наступають на Юркевича.

Юркевич (виймає гаманець). Нате! Нате і забирайтеся!

Перша. Це за зозулясту — керенку! Та я самих яєчок.

Друга. Та я за свою чубату й тисячі не візьму!

Третя. Та я за свого півня!..

Четверта. Та такого кота в цілому городі не було тільки що не говорив, сердешний!

З криком тіснять Юркевича.

Юркевич (у розпачі шпурляє направо і наліво керенки). Нате! Нате ще! Нате!

Баби хапають гроші, але продовжують з галасом наступати.

Ю р к е в и ч. Та не налазьте! Геть! Це вже справді якийсь тісний час. Нате! Нате ще і забирайтеся геть! (Кидає гроші на підлогу.)

Бійка, галас. Баби хапають гроші і виходять, лаючись.

Юркевич (стоїть сам, важко дихаючи, розпатланий, пом'ятий). Що це за день! Ліда, жандарми, Таратута, задавлені кури, коти... І коли дорога кожна хвилина, коли треба мчати щодуху, щоб урятувати мою Ліду,— знов чорт кидає курей під мої колеса! Знову курка на моїй дорозі!

VIII

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сенека. Собрание сочинений
Сенека. Собрание сочинений

Луций Анней Сенека – крупнейший римский философ, первый представитель стоицизма в Древнем мире. Особую роль в формировании взглядов философа сыграл древнегреческий мыслитель Посидоний. В свою очередь, нравственная позиция и система ценностей Сенеки оказали сильное влияние на его современников и последующие поколения.Произведения Сенеки – всегда откровенный и развернутый «кодекс чести». Любой труд знаменитого философа разворачивает перед нами подробную картину его философии. Сенека поясняет, аргументирует и приглашает к диалогу. В его произведениях поднимаются вопросы, которые затрагивают категории жизни и смерти, счастья и горя, философии и математики: каким должен быть лучший признак уравновешенного ума? Как следует жить, чтобы не падать духом? Для чего человеку нужна философия? В чем разница между философией и математикой? Что приносит нам величайшие беды? Как исправить свою жизнь?В сборник вошли избранные «Нравственные письма к Луцилию», трагедии «Медея», «Федра», «Эдип», «Фиэст», «Агамемнон» и «Октавия» и философский трактат «О счастливой жизни».

Луций Анней Сенека

Драматургия / Философия / Античная литература