Читаем Драмы. Басни в прозе полностью

К нему? Уж не за займом ли? Нет, тутНайдет коса на камень! В том и мудростьЕго, что не дает взаймы.

Зитта

По прежнимТвоим рассказам судя, у меняО нем другое мнение сложилось.

Аль-Гафи

Он разве что взаймы дает товаром —Куда ни шло! Но деньгами? НикакИ нипочем! На этот счет он жид,Допустим, лучший. Он умен, не спорю,Умеет жить и в шахматы играет,Как мало кто. И в добром и в худомОн — не чета другим жидам. И все жеНам на него рассчитывать нельзя.На бедных он дает… Как Саладин!Не так, быть может, много, но охотноИ не справляясь, кто ты: иудей,Христианин, парс{120} или мусульманин.Он всем дает!

Зитта

И человек такой…

Саладин

Не странно ли, что я о нем не знаю?

Зитта

…не даст взаймы султану Саладину?Тому, кто только о других печется,Не о себе?

Аль-Гафи

На этот счет он — жид,И самый заурядный, уж поверьте!На подаянья так-то он ревнивИ так завистлив, что «Воздай вам, боже!»,Звучащее по всем концам земли,Один хотел бы слышать; потому-тоИ не дает взаймы, чтоб нищей братьеПобольше перепало. Их законПовелевает милосердным быть,А не угодливым. Из милосердьяОн неуслужливейшим малым сталВ подлунном мире. Я с недавних порС ним не в ладах. Но это не мешаетМне справедливым быть. Он добр, отзывчивНа все людские нужды, но на этоОн не отзывчив. Не пойти ль мне к мавру?..Он и богат и скуп. Иду, иду!

Зитта

Куда ты, Аль-Гафи?

Саладин

А! Пусть бежит!

Явление третье

Зитта, Саладин.

Зитта

Не от меня ль ударился он в бегство?Что это значит? Сам ли обманулсяВ Натане он? Иль нас ввести в обманЗадумал?

Саладин

И на твой вопрос ответитьЯ должен, толком даже и не зная,О ком ты говоришь? Ведь лишь сейчасУслышать мне впервые довелосьОб этом мудреце.

Зитта

Ужель не слышалО человеке ты, о ком всеместноТолкуют люди, будто он проникК гробницам Соломона и ДавидаИ сокровенным словом с них сумелПечати снять?{121} Из тех гробниц священныхУже не раз он изымал богатства —Сокровища, которым равных нет.

Саладин

Допустим даже, — из гробниц, но толькоНавряд ли Соломона и Давида.Ведь не заказано ж и дуракамЛежать в гробницах?

Зитта

А не то — злодеям!Сказать по правде, не сыскать гробницы,Вместившей бы сокровища НатанаНесметные.

Саладин

Он, говорят, купец?

Зитта

Его верблюды мешкотно шагаютПо всем пустыням. Пристани такойНа свете нет, где не стояли б суднаНатановы. Так мне сказал Гафи,Не уставая заверять, как щедро,Как благородно друг его умеетРасходовать, что он обрел трудом.И к этому добавил: ум егоНе знает предрассудков, сердце толькоК добру стремится и всегда в согласьеС присущею творенью красотой.

Саладин

Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия первая

Махабхарата. Рамаяна
Махабхарата. Рамаяна

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.Вступительная статья П. Гринцера.Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Мифы. Легенды. Эпос

Похожие книги

Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор