Драмы и комедии

М а р ф а  П е т р о в н а. Вот и держись! Обеими руками держись. Раз уж послал тебе бог такой талант, так не упускай. Придут наши, он снова в почете будет. Ты за ним еще покрасуешься.

Б р о н я. Ой, Марфа Петровна! С вами разговаривать нельзя. Вы все не с той стороны подходите. Разве я об этом думаю?

М а р ф а  П е т р о в н а. А ты думай и об этом. Никто за тебя не подумает. Я, милая, свой век прожила, знаю, к кому с какой стороны подойти, и тебе плохого не посоветую.

Б р о н я (глядит в окно). Идет, кажется. Да, идет. (Обрадованная, снимает пальто и начинает приводить в порядок комнату.)

М а р ф а  П е т р о в н а. Отлегло? Ну, так я пойду. Ты ему не говори, что я тебе тут наболтала. А держать — держи.

Броня машет на Марфу Петровну рукой. Та выходит.

Входит  Г у д о в и ч. Он прозяб и чувствует себя перед Броней немного виноватым, но собой доволен.

Б р о н я. Ну, подойдите, подойдите поближе! Сейчас будет вам баня.

Г у д о в и ч. А и не за что. Напрасно ты заняла боевую позицию.

Б р о н я. Как — не за что? Вы сегодня очень провинились.

Г у д о в и ч. Я работал. Вот и заработок. (Выкладывает на стол рубли.)

Б р о н я. Вы попрошайничать ходили? Может быть, там еще где-нибудь торба с кусками? (Заглядывает в переднюю.)

Г у д о в и ч. А зачем торба, когда у меня есть шляпа.

Б р о н я. На улице? И как вам не стыдно?

Г у д о в и ч. Ни капельки. Это чистые деньги. Их мне народ дал. Они не запятнаны ни кровью, ни предательством. Смело бери. (Берет со стола деньги и дает Броне.)

Б р о н я (беря деньги). А руки — как лед.

Г у д о в и ч. Руки озябли, а душа согрелась. Целый день с нашими людьми. Я видел их глаза, слышал, чем они дышат.

Б р о н я. А вы там глупостей никаких не натворили?

Г у д о в и ч. Нет, я только играл.

Б р о н я. Что вы играли?

Г у д о в и ч. Песни наши народные: «Перепелочку», «Вербу», не важно — что, важно — где играл, для кого — вот что важно!

Б р о н я. Я вас прошу, не делайте этого больше.

Г у д о в и ч. Зря ты это просишь.

Б р о н я. Родненький! Поберегите себя! Боюсь я за вас.

Г у д о в и ч. Почему? Я же не с бомбой ходил, а вот (берет в руки скрипку) только со скрипкой.

Б р о н я. Все равно. Не ходите больше.

Г у д о в и ч. Вот страху нагнал! Не такой я герой, как тебе кажется.

Б р о н я. И не нужно. Вы дороги народу таким, какой вы есть.

Гудович вешает пальто на вешалку, шляпу кладет на окно. Потирает руки и дышит на них.

Г у д о в и ч. Видел я сегодня героев.

Б р о н я. Где?

Г у д о в и ч. На виселицу их вели… замученных. Люди плакали, и я… (дышит на руки) чуть не заплакал. А они… Гимны таким слагать нужно. (Прикладывает руки к печке.)

Пауза.

Жив буду — сложу.

Б р о н я. Я слышала, повесили их.

Г у д о в и ч. И женщина там была. Молодая еще.

Пауза.

Броня, где та листовка?

Б р о н я. Какая?

Г у д о в и ч. Со стихами Янки Купалы, которую мне профессор Калиновский принес.

Б р о н я. Я спрятала.

Г у д о в и ч. Дай-ка мне ее сюда.

Б р о н я  выходит и быстро возвращается.

Б р о н я. Вот она.

Г у д о в и ч (читает).

«Партизаны, партизаны,
        белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
режьте свору окаянных,
        свору черных псов войны!»

Это слова патриота! Вот и я напишу. Музыку напишу. Пускай люди поют, сердце гневом разжигают.

Б р о н я. Только с листовкой осторожно.

Г у д о в и ч. Я на память выучу. А листовку ты снова спрячешь. (Прикладывает руки к печке.)

Пауза.

Б р о н я. У нас в больнице сегодня облава была. Кругом оцепили гестаповцы.

Г у д о в и ч. Ловили кого-нибудь?

Б р о н я. Партизана искали. Всех больных переполошили.

Г у д о в и ч. Нашли?

Б р о н я. Нет, не нашли. Когда подошли к койке, я ни жива ни мертва стояла. Но наш ординатор — он говорит по-немецки — сказал им что-то, они закивали головами, посмотрели историю болезни и пошли дальше.

Г у д о в и ч. Значит, партизан все-таки был?

Б р о н я. Он в нашей палате лежит. Гнойный аппендицит у него.

Г у д о в и ч. Он тебе сказал, что он партизан?

Б р о н я. Нет, мне никто не говорил. Я дежурила, когда его привезли под видом полицая. Один только врач Антон Филиппович знает об этом. Но я тоже догадалась.

Г у д о в и ч. И никому не сказала?

Б р о н я. Нет. Даже ему самому. Пускай думает, что я считаю того полицаем. Так ему спокойней будет.

Г у д о в и ч. Выходит, что ты его покрываешь.

Б р о н я. Ну и что ж такого? Наш же человек.