Драмы. Стихотворения

Элла Рентхейм(напряженно). Почему же? Скажи — почему?

Боркман(глядя в сторону). Не очень-то охотно берут с собой в такой путь то, что всего дороже.

Элла Рентхейм. Ты брал с собою то, что было тебе всего дороже. Все свое будущее… свою жизнь…

Боркман. Жизнь не всегда самое дорогое.

Элла Рентхейм(задыхаясь). Тебе так казалось тогда?

Боркман. Теперь мне так кажется.

Элла Рентхейм. Что я была тебе дороже всего?

Боркман. Да, выходит так…

Элла Рентхейм. Но ты еще задолго до того изменил мне… и женился… на другой.

Боркман. Изменил тебе, говоришь? Должна же ты понимать, что были, значит, высшие… или другие соображения… которые принудили меня. Без его помощи я бы не пробился.

Элла Рентхейм(стараясь побороть свое волнение). Ты, значит, изменил мне из высших соображений.

Боркман. Я не мог обойтись без его помощи. А он ценой своей помощи назначил тебя.

Элла Рентхейм. И ты не постоял за ценой. Уплатил сполна. Не торгуясь.

Боркман. Другого выбора не было. Или победить, или пасть.

Элла Рентхейм(дрожащим голосом, глядя на него). Но тогда правду ли ты говоришь, что я была тебе в то время дороже всего на свете?

Боркман. И в то время, и после. Долго-долго спустя.

Элла Рентхейм. И все-таки ты променял меня тогда… Торговался с другим человеком за свое право любить. Продал мою любовь за… пост директора банка!

Боркман(угрюмо, подавленно). Необходимость заставила меня, Элла.

Элла Рентхейм(вся дрожа, вне себя поднимается с дивана). Преступник!

Боркман(вздрагивает, но овладевает собою). Это слово я слышу не впервые.

Элла Рентхейм. О, не думай, что я говорю о том, в чем ты мог провиниться перед законом и правом! Что мне за дело до того, как ты распорядился всеми этими акциями и облигациями или что там было еще! Если бы только мне было позволено стать рядом с тобой, когда все обрушилось на твою голову…

Боркман(напряженно). Что тогда, Элла?

Элла Рентхейм. Верь мне, я с радостью разделила бы с тобою все. И стыд, и разорение, все, все! Помогла бы тебе перенести все!

Боркман. И ты бы захотела? Смогла бы?

Элла Рентхейм. И захотела бы, и смогла! Тогда ведь я еще не знала о твоем огромном, ужасном преступлении…

Боркман. О каком? Что ты имеешь в виду?

Элла Рентхейм. Я имею в виду преступление, за которое нет прощения.

Боркман(вперив в нее взгляд). Ты себя не помнишь, Элла.

Элла Рентхейм(подступая к нему). Ты убийца! Ты совершил великий, смертный грех!

Боркман(отступая к пианино). Да ты в уме, Элла?

Элла Рентхейм. Ты убил во мне душу, живую душу, способную любить! (Подступая к нему.) Понимаешь, что это значит! В Библии говорится об одном загадочном грехе, за который нет прощения. Прежде я никогда не понимала, что это за грех. Теперь понимаю. Самый великий, неискупимый грех — это умертвить живую душу в человеке, душу, способную любить!

Боркман. И по-твоему, я повинен в этом?

Элла Рентхейм. Да, повинен! Я, собственно, и не знала, что, в сущности, постигло меня, — не знала до сегодняшнего дня. Твою измену мне ради Гунхильд я приписывала обыкновенному мужскому непостоянству с твоей стороны и бессердечным уловкам — с ее. И мне почти кажется, что я презирала тебя немножко, вопреки всему. Но теперь я вижу: ты изменил любимой женщине. Мне, мне, мне! Ты мог ради выгоды продать то, что было тебе самому дороже всего на свете! Ты повинен в двойном убийстве! Убил и свою и мою душу!

Боркман(овладев собой, холодно). Как я узнаю твои страстный, необузданный нрав, Элла! Конечно, тебе вполне естественно смотреть на дело так. Ты ведь женщина. И для тебя, как видно, и нет ничего другого на свете…

Элла Рентхейм. Нет и не было!

Боркман. Ничего, кроме велений сердца…

Элла Рентхейм. Ничего больше! Ничего больше! Совершенно верно.

Боркман. Но ты помни, что я мужчина. Как женщина ты была мне дороже всего на свете. Но если на то пошло — одну женщину всегда можно заменить другой.

Элла Рентхейм(смотрит на него с усмешкой). Ты пришел к этому заключению, женившись на Гунхильд?

Боркман. Нет. Но у меня были свои задачи в жизни, и они помогли мне перенести и это. Я хотел объединить в своих руках все источники власти в этой стране. Все богатства, которыми кишат здесь земля и скалы, леса и море… хотел я подчинить себе, обеспечить свою власть и тем создать благосостояние тысяч и тысяч людей.