Дремлющий дом

Они недолго постояли, соприкоснувшись лбами. Затем Эйден что-то прошептал девушке, взял ее за руку и нехотя сделал шаг к порогу. Вдруг, словно почувствовав присутствие стороннего наблюдателя, бросил подозрительный взгляд на темную лестницу. Джули раскрыла свое присутствие, развела руки в извиняющемся жесте, в ответ на который Доэрти криво усмехнулся. С порозовевшими ушами парень скрылся за входной дверью, а Клои поспешила увести гостью в натопленную с вечера гостиную.

Джули приняла из рук Клои, скрывающую смущение за непроницаемым выражением лица, чашку крепкого чая и забралась с ногами на кресло. Глоток горячей жидкости придал ей смелости, и она с хитрой улыбкой обратилась к хозяйке дома:

– Итак… Эйден остался на ночь.

Клои звякнула крышкой миниатюрного чайника, который она держала в ладонях. Установив его на изящный столик, девушка выпрямилась и ответила:

– Очевидно. – Она склонила голову набок, гладкие каштановые волосы упали на плечо, зеленые глаза сузились. Клои, конечно, догадалась, что теперь вопросов было не избежать, когда Джули застигла их вместе.

Джули откусила кусочек от домашнего имбирного печенья, приготовленного миссис Доэрти, выдержала паузу. Ее странным образом забавляла ситуация: Клои Дормер неловко прятала дрожавшие руки за спину, стесняясь, что была уличена с парнем, к которому испытывала нежные чувства.

– Это, конечно, не мое дело, где владелица Дормер-Хауса размещает своих гостей. Но мне любопытно, не согревал ли мистер Доэрти твою постель? – Лукавая улыбка озарила лицо Джули, она запихнула остатки печенья в рот целиком и проглотила, почти не жуя.

Клои насмешливо посмотрела на подругу, уселась в соседнее кресло и закинула стройную ногу на другую:

– В гостевой комнате не был растоплен камин, мне не хотелось беспокоить Стэлворта в такое время. У меня не было выбора…

Джули фыркнула, чуть не подавившись чаем. Подруга всегда переходила на этот беззаботный тон, стоило кому-нибудь задать ей сугубо личный вопрос. Клои, казалось, никогда не отказывалась обсуждать неудобные темы, но избегала называть вещи своими именами и признаваться в истинном отношении к людям.

– Брось, я же все видела. Хоть раз в жизни позволь себе быть откровенной. Он же тебе правда нравится? – Джули коснулась нервно подрагивающего колена девушки. Клои с ехидной усмешкой выдохнула, сжала ладонь подруги прохладной рукой и посмотрела в окно.

– Когда-то давно он мне очень нравился. Я была одинокой и потерянной девочкой в новом доме, в котором меня пугала даже моя собственная тень. Эйден был всем тем, чего во мне не осталось после смерти мамы: смехом, теплом, страстью. Меня тянуло к нему, словно луну к планете. Но это осталось в прошлом.

Голос говорившей был ровным, глаза сухими, но Джули чувствовала, что подруга с трудом сдерживала слезы. Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали мягко:

– Вы переспали. И по той милой сценке в холле очевидно, что никто не испытывает никаких сожалений. «Осталось в прошлом», серьезно, Клои?

Девушка повернулась к ней лицом, на впалых щеках алели пятна, не то от охватившей ее неловкости, не то от ярости. Раздался деликатный стук в дверь, и Клои, открывшая было рот, чтобы возразить подруге, попросила стучавшего войти.

Дворецкий, а это был Стэлворт, выглядел изможденным, но, к изумлению Джули, это никак не отразилось на его костюме: рубашка была безукоризненно чистой, а на брюках выглажены стрелки. Он сообщил, что звонила его жена, которая провела всю ночь подле тела своей матери, и теперь, если мисс Клои не возражает, он бы хотел забрать ее домой, чтобы миссис Стэлворт могла хоть немного поспать.

– Не стоило даже спрашивать, мистер Стэлворт, ступайте, – замахала руками хозяйка. – И тщательно проследите за духом миссис Нимбл!

Мужчина грустно усмехнулся, склонился в полупоклоне, о чем он тотчас же пожалел: деревянная спина не желала гнуться так легко, как в дни его молодости, когда Стэлворт отвешивал сотни поклонов благородным гостям Дормер-Хауса на бесконечных вечеринках Вивиан.

– Мне послышалось, или ты попросила его проследить за духом почившей старушки? – Джули вытянула пятки к тлеющим углям в камине, ее охватил внезапный озноб.

Клои, обнадеженная переменой темы, принялась расставлять безделушки на полке: шкатулку, полную крупных жемчужин, она поменяла местами со статуэткой, изображавшей Афродиту (на вкус Джули, чуточку полную для ее представления о богине, основанного на знаменитой работе Боттичелли).

– Среди местных это обычное дело: до похорон кто-то из родственников постоянно находится рядом с усопшим, чтобы убедиться, что мстительная душа не обернется призраком, терроризирующим Хейзвудс. Жаль, в Дормер-Хаусе такого не одобрили. Может, в доме было бы меньше привидений, – пошутила девушка, но вдруг посерьезнела. – Я знаю, что ты не отстанешь, ладно, давай поговорим об Эйдене.