Древнегреческая застольная, шутливая и эротическая эпиграмма

В хитростях нет и нужды, чтоб увлечь за собой Менедема.
Только мигни — он и сам скажет: «Веди же меня!»
Не церемонясь, обгонит того, кто вперёд оторвался.
В том и отличье стремнин от неподвижных канав!

Юноши-гордецы (12, 185)

Этих юнцов-гордецов, облачённых в тончайшие ткани
С пурпуром, нам не дано ни приманить, ни увлечь.
Фигам созревшим подобны, растущим на горных отрогах:
Корм неизменный ворон, Дифил, и коршунов снедь!

Высокомерный друг (12, 186)

Ментор, как долго, мой друг, на меня ещё ты так надменно
Будешь смотреть, свысока, даже «привет» не сказав.
Словно ты думаешь вечность прожить, молодым оставаясь,
Или всю жизнь проводить в играх военных досуг.
Смерть и тебя навестит, и щетина, и муки болезней!
Знай: очень мало друзей, верных, осталось тебе.

Любовное мщение (12, 188)

Если мои поцелуи приносят тебе огорченье,
Ты отомсти мне за них — крепко меня поцелуй!

Увенчанный венком (12, 189)

Из одних роз кто украсил венком тебя, милый? Счастливец!
Если отец твой, то он вкуса тогда не лишён.

Обращение к Зевсу (12, 194)

Мальчиков милых Зевес похищает, на небо возносит,
Чтобы сладчайший нектар преподносили ему.
Вот и Агриппа, красавец, на крыльях орлиных Зевесом
Был унесён от меня в царство блаженных богов.
Зевс, о владыка вселенной, воззри, я прошу, на красавца:
Может сравниться лишь с ним Фракии сын — Дарданид!

Плата возрастает (12, 239)

Пять просишь драхм — дам я десять, а скоро потребуешь двадцать.
Рада Даная сама б злату такому была!

ФАНИЙ

(III в. до н.э.)

Обращение к юноше (12, 31)

Памфил, Фемидой клянусь, этой чашей с вином, от которой
Пьян я, немного дано времени нам для любви.
Нежный пушок твои щёки и бёдра уже покрывает,
К новым неистовствам страсть необратимо ведёт.
Если в тебе сохранилась хоть искорка чувства, иди же
И не скупись на него: случай — любови залог!

ФИЛИПП ФЕССАЛОНИКСКИЙ

(I в. н.э.)

Разбитый сосуд (9, 232)

Горлышком был я сосуда певучего прочного прежде
И услаждал животы Вакхом нежнейшим людей.
Ну, а теперь я, разбитый, лежу как надёжный хранитель
Вьющихся лоз молодых возле прекрасных жилищ.
Служим всегда тебе, Вакх, и умеем надёжно и верно
Старых людей ублажать, юность насытить сполна.

Оживший платан (9, 247)

Ветры ужасные Нота платан, меня, с корнем однажды
Вырвали и на земле я распластавшись лежал.
Смоченный Вакхом, однако, я снова поднялся, Зевес сам
Наисладчайшую льёт влагу и в хлад и в жару.
Гибели я избежал! Одного лишь Лиэя напившись,
Твёрже стою на ногах многих склонённых к земле.

ФИЛОДЕМ

(I в. до н.э.)

На стареющую гетеру (5, 13)