Древняя кровь (том 1)

— Лайла… Я знаю, ты где-то там… Остановись… Чтобы не наговорил этот колдун, ты человек, а не зверь… Борись… Вспомни, кто ты на самом деле…

Не обращая внимания на его слова, принцесса жадно глотала вытекавшую из шеи тёмную кровь. Джон и не предполагал, насколько глупо было надеяться на проблеск сознания у впервые потерявшего контроль вампира. Вурдалакам требовались десятилетия, чтобы научиться хоть как-то сдерживать одолевавший их голод, дикий и беспощадный. Но даже умудрённые опытом, они могли сорваться в любой момент: в одночасье предаться кровавому безумию.

Ощущая подступающую слабость, следопыт устремил взгляд к нависавшим отовсюду деревьям. Угрюмые ветви, очерченные отсветами догоравшего костра. А за ними — звёздное небо. Всё такое же вечное и безмятежное. Джон обнял девушку, нежно перебирая пальцами её каштановые волосы:

— Лайла… Помнишь ту ночь, когда мы смотрели на звёзды? Признаюсь, твой лик, озарённый лунным светом, был для меня краше всех созвездий… И я хочу видеть его снова… Сегодня… Завтра… А, может, и всегда… За прошедшие десять лет ты единственная девушка, заставившая моё сердце биться чаще… И я никак не верю, что всё закончится так…

Джон с усилием оторвал голову вампирши от шеи, приподнял и крепко поцеловал в мокрые губы. К сожалению, он не успел увидеть, появились ли хоть какие-нибудь эмоции на её лице. С дуновением холодного ветра последний огонёк костра потух, оставив в окружавшей его темноте лишь вкус собственной крови и алые горящие глаза напротив.

* * *

Яркий полумесяц, замерший на усыпанном звёздами небесном полотне, помог всадникам разобрать дорогу и найти обусловленную поляну. Когда-то давно в этой низине высился сосновый бор, но от постоянной сырости деревья неминуемо гнили. С годами они превратились в ветхий сухостой, что завалился при первой же буре.

— Разведи костёр. Я лошадей пока привяжу, — спрыгнув с коня, Рэксволд оказался по пояс в траве.

— Малый, неприметный? — неуклюже сполз с кобылы Алан.

— Средний, — ассасин успокаивающе пошикал на всё ещё нервничавшего Ветра, чтобы тот перестал пятиться. — Это Лайле потёмки — не помеха. А я не хочу ощущать себя слепым кротом, если она вдруг заявится.

— Думаешь, у Джона… не выйдет?

— А должно? Какие шансы есть у человека против такой силищи? С ней не то что подковы разгибать, деревья можно с корнем вырывать. Добавь к этому дикое желание убивать, и всё сразу встанет на свои места… Я не питаю иллюзий. Скорее всего, Джон уже мёртв. Молись, чтобы она за нами не пришла.

Алан ничего не ответил, в спешке наламывая ветки с валявшихся всюду полугнилых стволов. Хоть их и стерегли заросли осота, колючие листья сейчас ранили меньше, чем пасмурные мысли.

Через несколько минут под кучкой валежника засверкало пламя. Неохотно взялось за сырую от тумана древесину, что шипела громче комариного писка.

— Вот почему всё не может быть нормально? — отвернув лицо от едкого дыма, насупился Алан. — Мы же почти добрались до Карстэнура.

— Потому что мёртвые должны лежать в могилах, а не разгуливать среди живых, — Рэксволд уселся у костра. — Всегда так считал, когда слышал байки про всяких там упырей. Лайла заставила меня пересмотреть давнишнее мнение и, похоже, зря… Да и этот желтоглазый, растворяющийся в чёрном тумане… Сколько ему веков, и почему он до сих пор не сдох? Я начинаю люто ненавидеть тот день, когда вообще решил отправиться на поиски сокровищ. Жил бы себе дальше и не знал бы про бессмертных колдунов и девок с силой быка… или медведя? Неважно.

Повисло молчание. Маленькие робкие языки пламени отбрасывали трепещущий свет на лица странников. Алан аккуратно пошевелил костёр палкой, и огонь стал лениво перебираться на соседние ветки — по стволам последней пары неупавших деревьев поползли откидываемые высокой травой причудливые тени.

— Жизнь несправедлива… — вдруг с тоской изрёк парнишка.

— Ты только это понял? — Рэксволд с недовольством обломал задевающий затылок стебелёк пижмы. — Смирись. Жизнь складывается из проблем, чередуемых с редкими проблесками радости. Иногда в ней промелькивает истинное счастье. Вот за него нужно держаться всеми зубами, — он бросил сорванную веточку в пламя и замолк.

Юнец ещё немного поворошил костёр. Затем воткнул дымящуюся палку в землю и задумчиво произнёс:

— А может, золото проклято и мы все обречены? Беды сыпятся на нас, как из ведра…

В этот момент Ветер с испуганным фырканьем забил копытом. Ассасин насторожился. Встал. Устремил взор вдаль. После яркого огня даже залитая лунным светом поляна казалась окутанной беспробудным мраком. Не успели глаза привыкнуть к темноте, как вдалеке, со стороны леса, откуда они приехали, замаячили две красные точки.

— Твою ж мать… Она здесь… Алан, я отрежу тебе твой глазливый язык…

Парнишка в ужасе схватился за голову, сжав в кулаках взъерошенные волосы. Прятаться или бежать от столь совершенного охотника было бессмысленно.

— Ну давай… — Рэксволд достал кинжалы и приготовился к нелёгкой схватке. — Давно пора закончить начатое…