Друг на мотоцикле (СИ)

Злость Джага стала неподвластной даже ему самому, он говорил холодно и спокойно, но этот холод был способен заморозить заживо.

— Кто бы говорил о гадюке, Змей! — нервы Малахая были на пределе.

— Ты что-то сказал, ручной пёсик?

Эти слова сыграли роль красного платка для Упырей, они со злостью и боевыми кличами понеслись на врагов, размахивая своими дубинками. Змеи не остались в сторонке: каждый занял боевую стойку, достал складной нож и приготовился к бою. В бою слились две команды бандитов, которым не было равных в уличной драке, но из-за численного перевеса, Змеи откровенно проигрывали, но сдаваться и не думали. Как два главаря Малахай и Джагхед боролись лишь друг с другом, но в отличии от первого Джагом руководил разум и холодный расчёт, а не злость и желание убить. В момент, когда Упырь понял, что эту битву ему не выиграть из-за спины он достал пистолет и направил его чётко на Джагхеда, вероятность промаха была нулевой. Этот маневр заметили остальные, и драка моментально прекратилась, все стояли неподвижно. В полной тишине послышался злобный смех Малахая:

— Какого это, когда направляют дуло пистолета в лоб, а? Я же говорил, ты ответишь за тот трюк возле мотеля.

— Ну, стреляй.

На лице Джага появилась саркастическая ухмылка. Пенни молча наблюдала за происходящим до этого момента:

— Опусти пистолет, Малахай. Он нужен мне живым.

— А тебе, мой милый, я бы не советовала хамить, ты всё же в гостях, — моментально её тон изменился, стал властным и не терпящим неповиновения:

— Я озвучила своё предложение, Джагхед. У тебя есть неделя на раздумья, не больше, не меньше. А сейчас забирай своих друзей и уезжай отсюда.

— Иначе что?

— Иначе Я приду в гости, и поверь мне, тебе это не понравится.

***

(Неделю спустя) Бетти

Это была худшая неделя в моей жизни: за это время я побывала в полицейском участке больше трёх раз на не самых приятных беседах; весь город погрузился в траур, хотя Блоссомов не очень любили, кто-то даже испытывал к ним неприязнь, но это неважно, так как о мертвых либо хорошо, либо ничего; после того разговора в Торнхилле я больше ни разу не видела Джагхеда: в школу он не ходил, а других гипотетических мест встречи у нас не было. Первое время меня мучило чувство вины за столь грубые слова и я искала с ним встречи, чтобы извиниться, но уже к концу недели эти мысли стали проходить. Почему я должна извиняться? Да, я нагрубила, но он же не маленький мальчик, чтобы обижаться на такое, тем более я тогда была не в лучшем состоянии. А он бегает от меня, словно я по меньшей мере сделала что-то ужасное.

Шерил понемногу стала приходить в себя. Конечно, для полного восстановления её понадобиться гораздо больше времени, а чтобы забыть не хватит и всей жизни, но она хотя бы стала общаться с нами, и иногда на её маленьком личике проскальзывала слабая улыбка. Сейчас она занималась оформлением документов об опеке, у неё осталась родная бабушка, которая до совершеннолетия станет её официальным опекуном. Самым трудным оказалось удерживать бизнес родителей вдали от цепких рук олигархов, что намеревались, воспользовавшись ситуацией, овладеть таким состоянием за бесценок, но Шерил была категорично настроена — в её планах было продолжать семейное дело. Родители Вероники оказывают непосильную помощь её в начинаниях, поэтому в успехе Шерил можно не сомневаться — у неё отличные учителя.

Что же касаемо расследования, то полиция всё ещё теряется в догадках, кто совершил преступление. Бабушка Шерил, которая находилась в доме на втором этаже во время происшествия, слышала как Блоссомы говорили с кем-то на повышенных тонах, но потом резко замолчали, но так как она привязана болезнью к коляске, то ничем помочь детям не могла, даже позвонить копам. Всё, что известно — это Клиффорда и Пенелопу Блоссом убили острым предметом, причем удары были чёткими и смертоносными, предполагается, что это был нож, но на месте орудие убийства найдено не было. Шерил с каждым днем злится всё больше и больше из-за бездействия полиции, она готова сделать всё возможное, чтобы найти виновника смерти родителей, но, увы, даже её безмерные возможности не могут помочь в данной ситуации.

Обо всём этом я раздумывала, лежа на кровати и смотря в потолок. Вечер уже вступил в свою силу: за окном было темно, начали появляться звёзды, а улицы наоборот пустеть, просыпался другой, более зловещий, преступный Ривердейл. Обычно по вечерам мы с Вероникой сидели у неё дома или в Поп’с, иногда к нам присоединялись остальные ребята, но после всего произошедшего нам как-то не до веселья, так что все недавние вечера я провела в полном одиночестве, что является ещё одной причиной моей ненависти к прошедшей неделе.

Внезапно что-то ударилось о моё окно — кто-то кинул небольшой камушек. Я испуганно поднялась с кровати. Кто это может быть? Я с опаской выглянула в окно

— Шерил?! Ты что здесь делаешь?

— Привет. Я поднимусь к тебе?