Другая Элис

Фонари над нашими головами снова зажглись. Люди начали расходиться, но очень многие остались, стремясь полностью вкусить будоражащую атмосферу, а заодно и воспользоваться тем, что магазины сегодня не закрывались допоздна.

Мама пошла купить нам каленых орехов в сахаре, которые насыпали в бумажные кулечки. Мы молчали, не очень понимая, что делать дальше. Флейтисту явно хотелось оказаться где-нибудь подальше. Он смахивал на попавшую в капкан лису, которая подумывает, не отгрызть ли себе ногу, чтобы сбежать. Но какая бы власть ни была над ним у Цыганки, она удерживала его на месте.

Один раз он достал флейту и поднес к губам, но Цыганка отодвинула ее, что-то нацарапала в блокноте и протянула его мне.

– Она сказала, убери флейту, – медленно произнес я. – И не пытайся выкидывать свои трюки, или она раздавит ее сапогом.

Флейтист угрюмо спрятал флейту. Я наблюдал за ним, вспоминая странные лица людей, бросавших ему монеты. Его музыка каким-то образом околдовывала их? Помогала выманивать деньги? Что он пытался сделать сейчас – сбежать?

Мама вернулась, раздала нам угощения и взглянула на Цыганку.

– Мне пора, мои дорогие. Скоро поеду в аэропорт. А вы гуляйте и наслаждайтесь вечером. Но все-таки не задерживайтесь допоздна.

Цыганка кивнула.

– И еще: сегодня никаких гостей, – мама посмотрела на Флейтиста. По-моему, он ей не очень понравился.

Я заглянул через плечо Цыганки, пока она что-то писала.

«Не волнуйся, я обо всем позабочусь».

Мама поцеловала нас обоих, подтянула сумочку на плече повыше и ушла. Мы молча глядели ей вслед. Цыганка приложила пальцы к щеке, куда ее поцеловала мама, как будто забыла, как это – когда целуют.

– И что теперь? – спросил я.

Цыганка слегка тряхнула головой, словно избавляясь от упавшего листа. Или от воспоминаний.

«Найдем тихое местечко, где можно посидеть и выпить что-нибудь горячее, – написала она. – Флейтист заплатит. А потом расскажет нам все, что знает об этой истории и о том, для кого он ее украл».

Мы нашли киоск, взяли каждый по горячему шоколаду с пенкой, сливками и маленькими зефиринками и устроились неподалеку на каменных ступеньках. Они были холодными и сырыми, и уже через несколько секунд я стал подмерзать и поеживаться, надеясь, что мы тут ненадолго.

Если Призыв сработал, необходимо было вернуться домой к полуночи – именно тогда появляются Призванные. Я хотел быть в комнате Элис, рядом с ее вещами, если она все же придет. И нужно было обдумать, что говорить. Я потягивал горячий шоколад и, хоть от волнения и не мог толком насладиться вкусом, радовался, что теплый стаканчик согревает руки.

К счастью, Цыганка не собиралась терять время. Придвинувшись ко мне, она показала на блокнот, и я стал зачитывать ее вопросы:

– Кто заплатил тебе, чтобы ты украл тетрадь?

Флейтист взглянул на меня с легкой усмешкой и отвернулся. Он не сел – стоял, прислонившись к деревянной двери в стене.

– Женщина, – сказал он наконец. – Ну, скорее, девушка.

Я нахмурился. Цыганка ткнула в следующий вопрос.

– Так кто же? – прочитал я. – Девушка или женщина?

– Девушка. Примерно ровесница Цыганки, может, чуть старше. Маленькая, худая. – Флейтист толкнул дверь плечом, как будто хотел открыть ее и сбежать. – Я… она мне не понравилась. Жуткая просто.

– Опиши ее.

Флейтист осушил свой бумажный стаканчик, смял в кулаке и бросил. Цыганка окинула его презрительным взглядом, но без толку. Когда он заговорил, его дыхание затуманило холодный воздух.

– Я только что это сделал.

«А ты получше постарайся».

Он пожал плечами:

– Довольно красивая, на первый взгляд. Лощеная, я бы сказал. – Он приумолк и покосился на Цыганку. – Н-неестественно. Но, когда она заговорила, я рассмотрел ее, и мне показалось, что выглядит она очень… странно. Как кукла, которую неправильно собрали. Одежда велика, вроде как с чужого плеча.

Я напряженно ждал продолжения, внутри все сжималось от страха. Цыганка вздохнула: ей явно ничего из этого не показалось полезным.

«Что еще? – написала она. – Прическа, шрамы?»

Я повторил вопросы Флейтисту.

– Черные волосы, чересчур прилизанные, как парик. Ярко-красная помада.

Долли. Горячий шоколад бултыхнулся у меня в животе. Меня замутило, и я отставил стакан. Она понимала, что я ни за что не отдам ей тетрадь или вообще сбегу, если она второй раз подойдет ко мне, – и потому подослала Флейтиста.

– И еще глаза – голубые, будто стеклянные. – Он поколупал краску на двери. – Ни разу не моргнула. И вот что меня совсем покоробило – ее руки.

Когда я зачитал следующий вопрос Цыганки, мой голос сорвался на хрип:

– И что с руками?

Флейтист поежился: