Другая Элис

– Сперва на ней были перчатки, но она их сняла, когда расплачивалась. Ее руки были прямо… черными. Отвратительно черными – то ли в машинном масле, то ли в грязи или еще в чем-то. И ногти обгрызенные, ободранные до мяса, с кровавыми корками. – Он скривился. – Но деньги были хорошие, а то я бы ей сказал, чтобы забыла об этом.

Он посмотрел на меня, потом на Цыганку. Мы сверлили его взглядом.

– Я знал, что это плохая идея, – пробормотал он.

«Фу-у-у, – написала Цыганка, и это я не стал читать вслух. – Где вы познакомились и что она говорила?»

Флейтист скрестил руки на груди.

– Я играл какое-то время на площади, вон там. – Он кивнул, показывая за ревущий костер, и все-таки ухмыльнулся. – Она спросила, сколько я заработал. Хотел сказать, чтобы не совала нос не в свое дело, но день был удачный, и я ответил как есть. Разве что чуток преувеличил, для ровного счета. А она сказала, что даст в два раза больше, если я добуду для нее кое-что.

От возмущения голос у меня сорвался:

– Добудешь?

– Да. – Уголки рта у него опустились. – Я решил, что тут ничем хорошим не пахнет, раз такие деньги, но все оказалось проще, чем я ожидал.

– А чего ты ожидал? – Мне стало любопытно.

– Ну, из-за ее рук я подумал, что она пыталась что-то откопать. Поэтому, когда она сказала, чего хочет, мне это показалось ерундой. Легко вытащить вещь у мальчишки.

– Она описала, как я выгляжу? – спросил я.

Флейтист покачал головой:

– Нет. Просто показала тебя. Ты как раз шел по площади.

Как будто большой паук прополз по моему затылку. Значит, я ошибался, когда думал, что мне удалось сбежать от Долли. Она наблюдала за мной. Но откуда она вообще узнала, кто я? Значит, и раньше следила?

– Она до этого ко мне подходила, – тихо сказал я. – Пробовала убедить, чтобы я отдал ей тетрадь. Сказала, что ее зовут Долли и что она подруга Элис. Я ей не поверил.

«Но зачем ей понадобилась тетрадь?» – написала Цыганка, и я прочел ее вопрос вслух.

Флейтист пожал плечами:

– Похоже, многим она понадобилась. Цыганка, ты, Долли эта. А если вы все так хотите ее получить, наверняка есть и другие, кто ее ищет.

Мне совсем не понравилась эта мысль.

Цыганка помахала блокнотом, привлекая наше внимание.

«А как насчет тетради? Как она выглядела? Большая?»

– Довольно маленькая, – ответил Флейтист. – Хотя толстая, сделана хорошо, недешевая. Сшитая, не клееная, но, видно, все время была в ходу – обложка уже отваливалась. Кое-какие страницы выпали.

Я смотрел на Флейтиста, не решаясь взглянуть на Цыганку. Я не мог сказать, что недостающие страницы в рюкзаке. Это все, что у меня осталось. Рисковать было нельзя, я мог потерять и их.

«И сколько страниц выпало?» – хрипло прочел я вопрос.

Флейтист неловко заерзал. Неужели он не умеет не только читать, но и считать?

– Не знаю, примерно столько, – он чуть развел большой и указательный пальцы.

Цыганка, похоже, прикидывала, сколько же это могло быть. Что-то нацарапав в блокноте, она постучала по нему.

«Страниц шестнадцать, наверное».

– Почему ты так думаешь? – Я был удивлен, как точно она определила.

Цыганка нетерпеливо писала:

«Потому что так делаются книги. Мой отец работал с переплетчицей, которая реставрировала их. Иногда она рассказывала мне о своей работе. Вот почему я так думаю. Но это всего лишь предположение».

– Цыганка, – глухо позвал Флейтист. Тень дверного проема наполовину скрывала его. – Я… прости, ладно? Если бы я знал, что ты ищешь эту историю, я никогда бы ее не отдал.

Цыганка уставилась на него с непроницаемым лицом. Возможно, ей, как и мне, было интересно, искренне ли он сожалеет или пытается облегчить свое положение.

– Ты ее не отдал, – запальчиво сказал я. – Ты ее продал! И не говори, сколько тебе заплатили, потому что это не оправдание!

Флейтист глубже отпрянул в тень, как будто она могла защитить его, но я только разозлился сильнее.

– И вообще, почему ты извиняешься перед Цыганкой? Ты у меня украл. У меня! Это тетрадь моей сестры, и сестра пропала. И эта история важнее, чем ты можешь вообразить! – Я выдохнул и замолчал, когда Цыганка взяла меня за руку, дрожащую от гнева.

– Я могу загладить вину, – проговорил Флейтист неожиданно тихо. В голосе не осталось и следа заносчивости, напротив, слышался даже небольшой испуг.

– Как? – буркнул я. – Хотя хуже ты уже не сделаешь.

Флейтист отодвинулся от двери и сел на корточки.

– Думаю, Цыганка права. В тетради не так уж много страниц не хватало, когда я стянул ее. Но перед тем… перед тем, как я отдал ее… я выдернул еще несколько.

«Что?»

Цыганка резко выпрямилась и стала лихорадочно писать:

«Тебе лучше не врать».

– Я не вру, – сказал он. – Клянусь.

– Где они? – спросил я. – Покажи.