Другая Элис

– Личного? – Флейтист приподнял черную бровь. – Ты говорил, что это роман. Что там все выдумано.

– Да, но…

– Ты что-то темнишь, – сказал Флейтист. – Я точно знаю. Посмотри на себя: потеешь, как свинья в мясной лавке.

– Да нет же, – отбивался я, хотя чувствовал, что лоб у меня взмок, несмотря на холодный ветер.

– Почитай-ка, Цыганочка. – Флейтист скрестил руки на груди. – Узнаем, чего он так боится.

– Не надо! – Я рванулся вперед, но Цыганка держала страницы высоко – не достать, я только видел, что они исписаны почерком Элис. Но как узнать, что там? Может, Цыганка даже не упоминается, а я уже все испортил.

– Подожди, – я попытался дотянуться, но она развернулась и побежала.

– Да, Цыганка, беги! – раздался певучий голос. – Беги и прочти это. Тебя ждет подлинное развлечение!

При звуке своего имени Цыганка остановилась.

Долли Уивер, появившаяся на углу Щучьей улицы, пристально смотрела на Цыганку. Ее улыбающиеся ярко накрашенные губы блестели, аккуратно подстриженные и уложенные волосы выглядели глянцевыми. Она открыла рот, чтобы снова заговорить, и я увидел измазанные красным зубы. Я понимал, что это помада, но не мог не представить, как она впивается зубами в кусок сырого, окровавленного мяса. Ее рот и ее стеклянные глаза вселяли ужас. Я никогда прежде не видел таких пустых глаз, в которых не было ни капли тепла. В животе застыл ледяной комок страха.

Она медленно подошла к нам.

– Меня зовут Долли Уивер, – красная улыбка сверкнула в мою сторону.

Меня окатила волна холода. Опасная… и безумная. Так сказала Элис.

– Но некоторым из вас это уже известно, не так ли? – Она поправила черную кожаную перчатку и подмигнула Флейтисту: – А с некоторыми я уже знакома.

Флейтист помрачнел и встал между Долли и Цыганкой:

– Что ты хочешь?

– Не задавай глупых вопросов, – мягко оборвала его Долли и кивнула на Цыганку. – Я хочу, чтобы вон та Златовласка прочитала эти страницы, а затем отдала их мне.

– Почему мы должны тебе что-то отдавать? – дрожащим голосом сказал я. – Это ты вломилась в мой дом!

Долли звонко рассмеялась и подняла руки в перчатках:

– Виновна. – Она что-то вытащила из маленькой черной сумки, висевшей на плече. – Я подозреваю, вы хотите получить вот это?

– Это тетрадь моей сестры! – Я вышел из себя. – Дай сюда сейчас же!

– Предлагаю тебе сделку, – сказала Долли. – Эти страницы и те, которых здесь не хватает, в обмен на остальное. – Она пролистнула тетрадь. – Довольно хорошее предложение, учитывая, что мой кусок значительно больше.

Я сжал кулаки:

– Ты не имеешь права…

– О, у меня есть все права.

Она сказала это так, что я понял: она знает.

– Думаю, я смогу ее забрать. – Флейтист сделал несколько шагов к Долли.

Она улыбнулась шире, но не пошевелилась.

– На твоем месте я не стала бы этого делать. Это… расстроит меня. – Она сняла перчатки и осмотрела свои руки.

Они были ужасны, как и говорил Флейтист. Пальцы в запекшейся крови и в чем-то черном. На что способны эти руки? Что она ими уже совершила?

– Когда я расстраиваюсь, то всегда что-нибудь рву. Ногти… – Она достала из сумки какую-то вещицу и бросила на мостовую. Грязная тканевая зеленая полоска упала у моих ног. – Ошейники…

Дрожащими пальцами я поднял ошейник. Он был разорван надвое. В застежке застряли несколько черных шелковистых волосков.

– …Маленькие пушистые шейки, – закончила Долли, улыбаясь так, словно угощала нас сладким пирогом. – Поэтому, если ты хочешь снова увидеть свою кошку, лучше дай мне то, что я хочу. – Она закатила глаза. – В любом случае я сыта по горло этой нудной тварью. Она отказывается говорить. Буду рада избавиться от нее или убить. – Она осмотрела свои ногти. – Выбор за тобой. Мне, в принципе, все равно.

– К… какой выбор? – Я запнулся и предупреждающе взглянул на Флейтиста, опасаясь, что он скажет что-то о Табите, оставшейся на лодке Цыганки, но он молчал. Интересно, как поступит Долли, если узнает, что похитила не Табиту, а обычную кошку? Все так же будет считать, что имеет нечто для торга? И, если Табита для нее ценна, действительно ли она готова вернуть ее? Или ей важнее тетрадь?

– И как же нам получить кошку?

– Путем сотрудничества. – Долли снова натянула перчатку и положила блокнот в сумку. – Вижу, ты еще не готов. – Она пожала плечами. – Ничего. Я терпеливая леди. Я понимаю, что вы все, прежде чем отдать, захотите прочесть эти страницы, ну… все, кроме тебя, дорогой Флейтист.

Флейтист ничего не ответил, но его лицо говорило больше, чем тысяча слов ненависти.

Долли засмеялась и послала ему воздушный поцелуй, а затем игриво взглянула на Цыганку:

– Как тебе все это нравится? Правда, у нее неплохое воображение, у этой Элис?

С момента появления Долли я первый раз внимательно посмотрел на Цыганку. Ее глаза перескакивали со страниц, которые она держала в руках, на Долли, но история явно занимала ее больше. На лице отражались недоумение и замешательство. Мои страхи сбылись. Цыганка увидела свое имя.