Другая история. Сексуально-гендерное диссидентство в революционной России

У меня практически нет данных о «домашнем партнерстве» между мужчинами из низших классов, что объясняется перенаселенностью и нищенскими условиями жизни в домах, где жили рабочие. В учебнике по психологии пола, вышедшем в 1909 году, один психиатр описывал быт петербургской мужской пары из рабочего класса:

Они заключили между собой формальный договор, в котором каждый клялся, один другому, в верности до гроба, и присваивали себе взаимно названия мужа и жены. Они занимали одну комнату и ночью спали в одной постели. Для отвода глаз в комнате стояли 2 кровати, и они ложились порознь на несколько минут, но затем тот, кто в этом отвратительном союзе должен был играть роль «мужа», приходил к своей «жене», и они проводили ночь вместе[195].

Гомосексуалы, принадлежавшие к среднему классу или аристократии, могли обустраивать более изысканные условия для своих идентичностей и партнерств за закрытыми дверями. В 1908 году полный сарказма критик «гомосексуального Петербурга» описывал номер в гостинице, постояльцем которого был «сознательный и убежденный сторонник однополой любви». На письменном столе этого «сторонника» лежала коллекция порнографических карточек, «где во всех видах и положениях иллюстрируется гомосексуальная любовь», а на стене висел «большой фотографический портрет голого кучера». Шкафы были забиты «сочинения[ми] избранных авторов вроде г. Кузьмина» (sic!). «Фарфоровыя статуэтки и разнообразныя вещицы на этажерках кричат о том же – словом, комната светскаго и просвещеннаго гомосексуалиста напоминает собою маленький гомосексуальный музей»[196].

Полный благородного негодования обличитель петербургских «теток» конца 1880-х – начала 1890-х годов описал (в деталях, свидетельствующих, что все происходило у него на глазах) «бал», вылившийся в «страшную, возмутительную оргию» на дому у богатой «тетки». На этом вечере по случаю новоселья богатого хозяина «в одной роскошно убранной квартире почти в центре города» гости танцевали и пили до четырех часов утра, когда им был подан «роскошный ужин». Хозяин и несколько гостей «были в дамских платьях». После ужина некоторые «мужчины-дамы» разделись догола и продолжили танцевать, в то время как группы пьяных мужчин занимались сексуальными действиями в «кабинете на роскошной турецкой мебели». «Прислугою на таких вечерах обыкновенно не стесняются, – писал очевидец, – потому что она подобрана из своих». Далее автор свидетельствует, что некий среднего достатка житель города был «сводней», поставлявшей «богатым теткам» «мальчишек, солдат и дворников». Квартира этого предприимчивого человека была хорошо известна молодым людям, оплачивавшим услуги «сводни», лишь бы проникнуть в круг высокопоставленных «теток»[197].

Несмотря на постоянно возраставшие трудности по сохранению контроля над частными пространствами в советскую эпоху, гомосексуалы находили возможность встречаться время от времени либо на дому, либо в получастных помещениях (залах, кабаре). На вечерах, маскарадах и представлениях артистов собиралось множество мужчин. Здесь они знакомились и устанавливали половые контакты. Сравнительная открытость гомосексуальных увеселительных мероприятий быстро сошла на нет после Гражданской войны, но некоторые источники намекают на то, что они продолжались, пусть и в более закрытом формате. Наибольшее количество отчетов о такого рода собраниях касается субкультуры Петрограда/Ленинграда, где традиция популярных частных гомосексуальных «ассамблей» была развита в наибольшей степени.