Другие. Режиссеры и их спектакли

Но если говорить всерьез и отбросить эти химеры страха, ничего нет прекрасней, когда я вижу зрителя, который через наш пустырь на Спартаковской, в стужу, с билетиком за 300 руб. идет в театр, и потом кричит «браво!», и плачет. Вот ради чего я живу. Я никогда не считала, что зритель – дурак, потому что я сама полномочный представитель зрительного зала. Много было плохого, но в прошлом слово «гуманизм» хотя бы звучало в искусстве. И снова должно зазвучать. Попытались жить и творить без этого? Что получили? Жестокость, жестокость, жестокость. Но зло порождает зло. Вот вам и трагедия в Америке. И я не уверена, что террористы остановили свои ужасающие действия. В декабре, когда я репетировала во МХАТе, однажды раскрылась дверь, в нее вошла улыбающаяся овчарка, и нам объявили, что в театре бомба. Два дня какой-то идиот терроризировал МХАТ бомбой. Пошутил. Так по ком звонит колокол? Если наша режиссура думает, что башни таранили в Нью-Йорке и это прошло мимо, то она ошибается. Это и есть – отсутствие гуманистического начала в глобальном масштабе. Виновата ли я, что так случилось? Да. Значит, я по крайней мере должна говорить об этом. Что я могу? Делать гуманистические спектакли. Дать человеку не отражение той страшной силы, которая так и хочет его пожрать, а попытаться с этой силой не согласиться. Может, она того и хочет, чтобы с ней не согласились? Эта идея и была заложена в «Счастливом событии». Есть сила, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Она испытывает нас. И будет земля, и будет новое небо, создадут новые земли, и вместо нас придут новые твари, написано в Апокалипсисе. Но Мрожеку жалко этих тварей, то есть нас. И мне жалко – и себя, и эту тварность нашу. У Бродского ясно написано: «Потому что в этом городе убогом, где отправят нас на похороны века, кроме страха перед дьяволом и богом существует что-то выше человека». Кто сегодня это слышит? Никто. Плохо это? Плохо, потому что сначала рождается великий читатель, а потом уже Пушкин. Сегодня Пушкин уж точно не родится, потому что сегодня его бы просто никто не прочитал. Значит, наше дело – формировать великого читателя, великого зрителя. Может, он когда-нибудь и родит Пушкина. Или Мейерхольда.

Записала Наталья КАЗЬМИНА

Сергей Голомазов

Не знаю, откуда сорокалетний режиссер так все знает про женщин и старость (даже то, что о ней никто никому не рассказывает), но ему не откажешь ни в наблюдательности, ни в тщании (редком, но настоящем режиссерском качестве), ни в запасе любви к своим героиням.

Божественная комедия жизни [7]

Сергей Голомазов, режиссер и педагог РАТИ, поставил в Театре «ГИТИС» спектакль «Три высокие женщины». Пьеса знаменитого американца Э. Олби (перевод, очень хороший, А. Чеботаря). Спектакль, в котором заняты три актрисы (Евгения Симонова, Вера Бабичева и Зоя Кайдановская) и двое студентов 2-го курса (Алена Ибрагимова и Алексей Фроленков), родился как антреприза. Но, к счастью, не обладает ни одним из дурных ее свойств – не сшит впопыхах на живую нитку, не пошл, не глуп. Не играется абы как. Скорее, восхищает серьезным намерением и актерским ансамблем. Это быстро оценил Сергей Арцибашев, художественный руководитель Театра имени Вл. Маяковского, где служит С. Голомазов. Поэтому с конца марта спектакль приняли в «семью» и будут играть в филиале театра. Умно.

Я бы рекомендовала этот спектакль как… универсальное средство от скуки. (Скуки жизни, конечно, а не пресыщенности.) И от уныния хорошо, которое все-таки самый большой грех. И как обезболивающее. Как противоаллергенное при передозировке антибиотиков – прекрасно. И как витамин при авитаминозе чувств.

«Человечество – это не больше, чем один человек», – говорит героиня «Трех женщин». Я это понимаю так: если вам на нос упала только капля дождя, вы сообразите, что будет ливень, и раскроете зонтик. Если в театре вам показывают чужую жизнь, а вы примеряете ее на себя, это как раз и волнует. Спектакль резонирует в вас, как звук в органе. Про это хорошо однажды написал известный режиссер Адольф Шапиро: «Когда на сцене настоящее, у зрителя – свой спектакль. Неважно, что сюжеты разные, важнее, что совпадает смысл. На одной волне – каждый о своем. Это Театр!» Это не значит, что вам сделали удобно. Это значит, вам сделали больно, царапнули за живое. А после лизнули ранку и утешили, что все пройдет. Пройдет и это.