Другой в литературе и культуре. Том I

Настоящая статья посвящена в основном заметкам, которые оставили лондонцы и гости английской столицы в «Книге отзывов» (ныне хранится в одном из частных собраний нашей страны). Эта книга в роскошном кожаном переплете с тиснением и золотым обрезом насчитывает 388 страниц альбомного формата. В небольшой заметке английский критик Ч. Моррис, весьма расположенный к русскому и советскому искусству, писал: «Кто же они, посетители выставки? Большинство из них – жители Лондона и соседних с ним графств, но многие приезжают также с запада, из центральной Англии, с севера, из Шотландии – из мест, отдаленных от столицы на двести – четыреста миль. Поэтому записи в книге отзывов можно считать откликом всей страны»[489].

В книге, добавим, есть записи представителей других англоязычных стран: США, Канады, Австралии, Новой Зеландии. Оставлены также отзывы на французском, немецком, итальянском, испанском, китайском, арабском, персидском, польском, украинском и других языках. Есть даже запись на латыни: «Ave atque vale in perpetuum» (Приветствую и прощай навсегда) (Книга отзывов, с. 206) (далее сокр. – Кн. от.). Можно сказать, что «Книга отзывов» – это не только «отклик всей страны», как писал Моррис, но и всего разноплеменного мира, представленного тогда в Лондоне. Причем отклик содержит множество как прямых, так и метафорических посланий.

К сожалению, они не были услышаны советской стороной. Министерство культуры СССР (организатор выставки) исходило из своих представлений о ценности произведений искусства и не учитывало интересы лондонской публики. В Лондоне рассчитывали увидеть русский авангард, неформальное искусство второй половины ХХ века, работы молодых художников, выросших за железным занавесом. Привезли совсем иное. Поскольку в середине 1950‐х годов в СССР шла борьба с абстракционизмом, то отобраны были только иконы и образцы социалистического реализма. Выставка должна была ретроспективно показать развитие русского искусства с XIII века. Цель экспозиции – подтвердить тезис о преемственности советского искусства русской реалистической живописи. Произведения принадлежали музеям как Москвы и Ленинграда, так и Вологды, Феодосии, Саратова, Киева, Краснодара, Иркутска. Широта географического размаха должна была поразить английского зрителя, хотя едва ли обычный лондонец мог отыскать на карте Вологду или Феодосию.

Всего Министерство культуры отобрало 122 произведения, в том числе 16 икон. Русское искусство представляли: Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский, К. П. Брюллов, О. А. Кипренский, И. Н. Крамской, В. И. Суриков, И. Е. Репин, М. А. Врубель и др. Необходимость транспортировки по воздуху заставила выбрать произведения небольшого формата, поэтому далеко не все художники были представлены лучшими работами. Например, о творчестве Сурикова зрителям пришлось судить не по «Утру стрелецкой казни» или «Боярыне Морозовой», а по пяти этюдам к его большим историческим полотнам. Современное искусство отбирали в соответствии с советской табелью о рангах – полотна художников-лауреатов государственных премий, Героев Социалистического Труда и академиков.

Одним из постулатов социалистического реализма была формула советского многонационального искусства – «единство в многообразии». При общей идеологической составляющей оно должно быть окрашено местным колоритом, поэтому в экспозицию включили картины армянина Мартироса Сарьяна, латыша Яниса Осиса, эстонца Рихарда Уутмаа.

Все картины были распределены по одиннадцати залам Королевской Академии художеств: два зала отведены под иконы (16 экспонатов), с третьего по седьмой – под искусство XVIII–XIX веков (68), с восьмого по одиннадцатый – под советское искусство (38). Королевская Академия художеств напечатала каталог «Russian Painting from the 13th to the 20th Cеntury» (London, 1959)[490], составленный советской стороной с предисловием заместителя директора Государственной Третьяковской галереи Г. А. Недошивина, стоявшего на позициях классовой трактовки искусства. Выставку сопровождали два представителя: искусствовед, главный редактор журнала «Искусство» В. М. Зименко (директор выставки) и реставратор станковой и монументальной масляной живописи С. С. Чураков – оба без знания английского языка, что значительно осложняло их пребывание в Великобритании.