Другой Зорге. История Исии Ханако

Через четыре с половиной месяца Зорге впервые поинтересовался мнением своей подруги на политическую тему. Поводом к тому стали важнейшие события, вошедшие в историю как Инцидент 26 февраля («Ни-ни-року дзикэн»). 26 февраля 1936 года группа националистически настроенных молодых офицеров столичного гарнизона вывела на улицы Токио подчиненные им части и подразделения, захватив почти весь центр города. Будучи в массе своей выходцами из бедных сельскохозяйственных провинций Японии, где в это время сложилась тяжелейшая экономическая ситуация, они обвинили действующее правительство в сговоре с олигархами, в коррупции, неправильном управлении страной, а также в крайне нерешительных действиях в Маньчжурии, где Япония никак не отваживалась начать открытую войну с Китаем. В мятеж удалось вовлечь в общей сложности до полутора тысяч солдат и офицеров. Действуя под лозунгом «Уважать императора, свергнуть зло», восставшие захватили здания парламента, министерства внутренних дел и министерства обороны, убили нескольких влиятельных политических лидеров. Однако при попытке захвата резиденции премьер-министра и императорского дворца мятежные части столкнулись с сопротивлением императорской гвардии, а сам император жестко осудил действия путчистов. В результате через два дня, 28 февраля, бунтовщики сдались правительственным войскам. 19 руководителей восстания были казнены, многие офицеры сами вспороли себе животы, но в целом Инцидент 26 февраля стал катализатором усиления националистических и ультрамилитаристских настроений в обществе в дальнейшем. Правильное понимание причин и последствий мятежа давало ключ к верному прогнозированию действий Японии в будущем, что было важно, прежде всего, для соседей и потенциальных противников этой страны, а глазами и ушами советской разведки в Токио в то время был Рихард Зорге. Во время мятежа он находился в центре событий и настолько усердно собирал информацию о причинах и ходе путча, что даже был ненадолго задержан японской полицией и получил за это выговор от штаб-квартиры разведки в Москве. Тем не менее Зорге выполнил свою главную задачу. Ему удалось тогда абсолютно верно спрогнозировать дальнейший ход событий и последовавший крен в сторону милитаризации японской внутренней и внешней политики.

Ничего этого Ханако, опять же, не знала. Даже мятеж она воспринимала глазами обычного обывателя. 26 февраля 1936 года девушка, как обычно, ехала на работу на автобусе, маршрут которого прямо на ходу внезапно изменили — небывалый случай для консервативных по характеру японцев. Уже в «Рейнгольде» она узнала от других хостес о мятеже и решила ночевать у своего друга Масуда, квартира которого была ближе к Гиндзе, чем дом самой Ханако. Ночью они оба проснулись от грохота танков, колонна которых двигалась мимо дома в сторону центра города, но на следующий день Ханако снова отправилась на работу: в «Рейнгольде» выходных не существовало.

Неожиданно пришел Зорге и пригласил девушку на обед в «Ломайер» и там, сидя за столиком в ресторане, принялся расспрашивать о том, что происходит на ее взгляд, что говорят ее знакомые и что вообще думают японцы по поводу последних событий. Ханако могла передать ему только слухи, гулявшие по Гиндзе, и оказалась в неловком положении: «…даже если оставить в стороне все за и против, не знала, должна ли говорить иностранцу, что отбирать драгоценную человеческую жизнь путем военной силы у японцев считается позором. Я заговорила бессвязно, неуверенно употребляя отдельные английские и немецкие слова.

— Люди говорят. Япония хорошо сделала Маньчжурии. Военные хотят награду. Нет. Военные рассердились. Плохо было сделать нельзя.

Зорге, улыбаясь, кивал.

— А вы как думаете? Я хочу знать.

— Я не знаю правды. Мой друг говорит, Япония захватила Маньчжурию. Военные любят больше силу. Правительство слабое. Военные рассердились. Разбуянились. “Дикари”, — говорит мой друг.

— Ваш парень умный?

— Да, он умный. Книги читает. Тихий. Не буянит. Рассказывал мне, почему произошла Французская революция. Но… Я думаю, можно было и без гильотины.

— Вы девушка, которая ненавидит беспорядок, хорошо. Я в беспорядках не участвую. Будем хорошими друзьями».