Другой Зорге. История Исии Ханако

Осенью 1936 года Зорге и Ханако сблизились настолько, что, не зная всех обстоятельств их знакомства и особенностей существования, их можно было бы принять за семейную пару. Апофеозом этих — «семейных» отношений стала их совместная поездка в курортный городок Атами на берегу Тихого океана. Атами славится, прежде всего, своими гостиницами, построенными на природных горячих источниках — онсэнах. Сегодня такой тип отдыха называют спа-отелями, но для японцев это привычная и очень любимая ими форма отдыха с древнейших времен. Расслабление в источниках сопровождается и чередуется неспешным любованием морем и горами, посещением ресторанов с изысканными и очень простыми (но невероятно вкусными) блюдами местной кухни, прогулками по окрестностям и даже игрой в гольф. Словом, Атами и тогда, и сейчас — место, куда обеспеченный мужчина хотел бы вывезти любимую женщину, чтобы она полюбила его еще больше, а женщина всегда мечтает, чтобы мужчина ее туда привез, потому что это является возвышенным проявлением его чувств.

Рихард и Ханако отправились в Атами 12 декабря. Решение принималось быстро, почти спонтанно. Накануне вечером он купил ей в подарок главный туристический аксессуар — большой зеленый чемодан, а утром они отправились отдыхать. Причину такой внезапности Ханако знать не могла, но сегодня мы, располагая данными об интенсивности разведывательной деятельности Зорге в разные периоды в Токио, кое-что предположить можем.

25 ноября 1936 года была поставлена точка в очередной важной операции «Рамзая». Начиная с 17 мая Зорге внимательно следил за начавшимся стремительным сближением интересов Берлина и Токио в борьбе против СССР. Он использовал все свои источники информации, всю свою энергию для того, чтобы максимально ярко и точно осветить для Москвы тайные процессы, сопровождающие это сближение. Именно тогда Сталин впервые не поверил Зорге, поставив на сводке материалов из Токио от 19 июня резолюцию:

«По-моему, это дезориентация, идущая из германских кругов.

И. Сталин».

Но в 1936 году со Сталиным еще можно было спорить, и шеф военной разведки Семен Петрович Урицкий, перенаправляя материал, вызвавший сомнения вождя, наркому обороны Ворошилову, заметил, что он получен от резидента в Токио, «обычно дававшего доброкачественную информацию и неоднократно — подлинный секретный документальный материал». В итоге Сталин и Ворошилов все-таки вняли доводам главы военной разведки — «Рамзай» продолжал передавать информацию о подготовке Японии и Германии к заключению Антикоминтерновского пакта. Наибольшей же плотности радиообмен с Зорге достиг во время его сближения с Ханако — осенью 1936 года. В это же самое время он почувствовал на себе и усиливающийся прессинг со стороны многочисленных японских полицейских структур, о чем девушка еще даже не думала. Ее представления о контроле японской полиции за иностранцами пока что не выходили за рамки историй, рассказанных в гримерке «Рейнгольда». А вот Зорге 1 сентября сообщал в Москву: «Трудность обстановки здесь состоит в том, что вообще не существует безопасности, что всегда могут произойти такие неожиданные вещи, которых в нормальных условиях совершенно не приходится опасаться. Вас могут, например, ни с того ни с сего задержать, когда вы после 12 часов ночи возвращаетесь из Иокогамы в Токио; ни в какое время дня и ночи вы не гарантированы от полицейского вмешательства… В этом чрезвычайная трудность работы в данной стране, в этом причина того, что эта работа так напрягает и изнуряет… В малейших частностях жизни вы здесь подвержены необыкновенному произволу».

О «необыкновенном произволе» японской полиции в деталях рассказал немецкий журналист Фридрих Зибург, колесивший в то время по Японии:

«В двух или трех поездках, предпринятых мною вместе с Зорге, нам пришлось иметь дело с прямо-таки несметным числом полицейских в форме и в штатском, ходивших за нами по пятам, проверявших наши документы и заводивших с нами разговоры. В этом не было ничего необычного, ибо боязнь шпионов в этой стране приобрела уже характер подлинной мании. Хотя я имел самые надежные рекомендации японских властей и мог считаться личностью вне всяких подозрений, все же японские полицейские беспрестанно досаждали мне своим интересом к моей персоне.

Нередко во время утреннего бритья в моем гостиничном номере появлялся довольно нечистоплотный молодой человек с множеством авторучек в нагрудном кармане; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух, он представлялся полицейским агентом и выражал надежду, что я чувствую себя в Японии в полной безопасности. То же самое происходило со мной и во время экскурсий, в общественных парках и даже в храмах…

Публике без конца читают наставления об опасности шпионажа. Постоянно проводятся специальные курсы обучения и публикуются соответствующие инструкции. Мне самому довелось как-то побывать на одной из лекций: японский полицейский офицер выступал перед гейшами, призывая их также включиться в борьбу со шпионами…