Другой Зорге. История Исии Ханако

Одзаки Хоцуми являлся основным агентом группы Зорге в Токио и до мая 1941 года работал под псевдонимом «Отто». Одзаки вырос на Тайване, который был тогда японской колонией, и окончил престижнейший в стране юридический факультет Токийского императорского университета. Несмотря на левые убеждения, с 1926 года работал журналистом в осакском отделении газеты «Асахи», с 1928 года стал ее корреспондентом в Шанхае. Там, как мы помним, Агнес Смедли и свела двух своих кавалеров друг с другом. Перебравшись в Японию, «Рамзай» наладил контакт с Одзаки зимой 1933 года, но при этом сам Одзаки — «Отто» считал, что работает на Коминтерн, а Рихарда Зорге долгое время знал как американского журналиста Джонсона. Но неужели и «Рамзай» знал о своем друге-агенте так же мало? Ведь Одзаки был счастливо женат на японке с 1927 года, и у них подрастала дочь. Много лет Одзаки Хоцуми параллельно с журналистской деятельностью сотрудничал с чрезвычайно важной для понимания стратегических планов Японии в Китае организацией — Исследовательским бюро Южно-Маньчжурской железной дороги. ЮМЖД или, по-японски, Мантэцу, в те годы фактически выполняла функцию одной из государствообразующих компаний Японии и являлась крупнейшим эксплуатантом природных богатств Китая. К тому же именно она обеспечивала все военные перевозки Квантунской армии, и в штаб-квартиру ЮМЖД стекались сведения о грядущих событиях на японо-китайском фронте. Как ценный специалист по Китаю, в 1937 году Одзаки, чей однокашник стал секретарем премьер-министра принца Коноэ, вошел в «Сёва кэнкюкай», а затем в «Асамэсикай» — неформальные группы интеллектуалов-политологов, занимавшиеся выработкой прогнозов и консультациями стратегического характера для правительства Японии и прежде всего лично для премьер-министра. Информация, которую поставлял Одзаки для советской разведки, имела чрезвычайно высокий уровень ценности и позволяла принимать Москве важнейшие решения глобального уровня. Это значит, что и в Москву Зорге обязан был подавать хотя бы краткие биографические сведения о своем источнике стратегической важности. И при этом он не знал, что тот был женат?

Тем не менее Исии Ханако утверждала, что именно так и было. Сообщив ей странную новость, Рихард еще некоторое время нервно ходил по кабинету, а потом уселся за стол и вернулся к работе. Ханако, совершенно шокированная происходящим, как будто погрузилась в транс и попыталась справиться с эмоциями. Она легла в кровать, взяла книгу, но не смогла читать: «Опустив книгу на грудь, я пристально посмотрела на фигуру Зорге, сидящего ко мне спиной. Его пальцы, словно у пианиста, ловко и точно ударяли по клавишам печатной машинки. А тело казалось высеченным из камня — оно не двигалось. Спустя какое-то время он повернулся боком, положил правую руку на стол и напряженно посмотрел перед собой. Этот взгляд был воплощением хладнокровия и мог подчинить себе все вокруг. Я сделалась очень спокойной. Зорге закурил, медленно два-три раза затянулся и встал. Сделав пять-шесть шагов по комнате, он вдруг вернулся обратно, и, положив зажженную сигарету в пепельницу, заставил свои пальцы снова забегать по печатной машинке. Та-та-та-та… Веселый звук разносился по тихой комнате». Зорге писал большую книгу по истории Японии и отдавался этой работе со всей страстью, хотя, кажется, и понимал, что может не успеть ее закончить.

В один августовский день, когда он уже уехал на работу, а Ханако тоже собралась съездить домой, ее снизу позвала горничная. В прихожей стоял мужчина в пиджаке, тридцати двух-тридцати трех лет, представившийся полицейским и вежливо пригласившим девушку проследовать с ним в участок для беседы с начальством.

Полицейский участок Ториидзака находился прямо через дорогу, идти до него было менее двух минут. Ханако и ее сопровождающий поднялись по лестнице и прошли в меньшую из сдвоенных комнат большого кабинета, окна которого выходили на дорогу. В комнате сидел еще один мужчина постарше, тоже в пиджаке, и просматривал документы. Исии Ханако в своих книгах называла его «М.» и причисляла к руководству тайной полиции. Действительно, это мог быть один из приставов иностранного отдела Высшей специальной полиции (токко) — фактически тайной политической полиции Японии. Много лет спустя, весной 1969 года, в гости к Исии Ханако приехал советский журналист и писатель Юлиан Семенов. Ему она назвала фамилию полицейского чиновника полностью: Мацунага.