Другой Зорге. История Исии Ханако

Чуть позже, вечером, Рихард пригласил Ханако в ресторан сукияки[32] — ждали только Клаузена. Когда тот приехал, несколько минут они обсуждали ситуацию с полицией — вроде бы не всерьез и по-японски, так, чтобы Ханако понимала. Затем перешли на немецкий язык, и Миякэ быстро потеряла нить разговора. Но все же слово «паспорт» произносилось так часто, а лицо Рихарда стало таким мрачным, что она все поняла: с побегом ничего не получится. Они засобирались в ресторан, и Зорге подтвердил: уехать в Шанхай не получится — у Ханако нет паспорта, ее не выпустят из Японии. Может быть, потом… когда все уляжется. К ней подошел Клаузен и то ли в шутку, то ли всерьез признался в любви. Ханако разозлилась и ответила ему довольно грубо. Он не обиделся, а только крякнул: «Вы суровая — хорошая жена для Зорге. Жены всегда одинаковые. Я больше не буду с вами говорить. Можете не волноваться. Давайте вместе поедим сукияки», — и предложил свою дружбу. Ханако продолжала кипеть от гнева.

Пытаясь успокоить, Зорге обнял ее за плечи и склонил к ней голову. Она закрыла глаза и поцеловала его. Клаузен отвернулся и молча зашагал к выходу.

На машине Клаузена все вместе они приехали в ресторан. Пили саке, по японскому обычаю прямо на столе в специальной посуде варили и жарили нежнейшее мясо. Теперь радист разговаривал только о еде — он был известным всей немецкой колонии в Токио гурманом.

Он же привез всю компанию домой. Оставив автомобиль перед домом, Клаузен зашел в прихожую и какое-то время они еще разговаривали с Зорге наедине. Затем он уехал.

Оставшись одни, Рихард и Ханако откупорили бутылку бренди, выпили по бокалу, и Зорге начал разговор: «Я говорю с вами, вы, пожалуйста, послушайте… Если Зорге не будет, вы станете плакать. Вы маленькая девушка, слабая. Бедная. Я не знаю, как лучше. Вы поедете в Шанхай — трудно. Возможно, с Зорге все будет нормально, а может нет, не знаю. Вы, если Зорге не станет, будете думать, думать. А, какой же Зорге большой человек, и вы больше не будете плакать. Можно и не плакать. Понимаете? Нет, вы не понимаете. Сейчас можно и не понимать. Может, а может и не произойдет, не знаю. Вы любите Зорге?

— Да, люблю.

— Я вас люблю. Если бы вас не было, Зорге бы умер намного раньше. Понимаете? В больнице я был очень опасно. Вы плакали. Я думал. Вы меня хотели. Хочу жить. Не хочу умирать. Да, я поправился. Вы знаете. Вы не хотели?

— Я всегда вас хочу.

— Да, вместе хотим. Не хочу умирать. Умру, нерадостно. Думаю, вы не любите смерть. Вы хотите умереть вместе с Зорге?

— Я боюсь смерти!

— Да, люди боятся умирать. Правда. Вы не врете. Говорите правду. Хорошо. Я — хорошо смогу. Вы можете не волноваться. У вас есть мама-сан. Есть маленькая девочка [племянница]. Умирать нельзя. Я не дурак. Я не буду говорить. Все в порядке. Зорге сильный мужчина, не всегда говорит. Можно и не говорить. Вы что сделаете, брак?

— Я могу и без брака. Я думаю, японские молодые люди не смогут меня полюбить.

— Нет, вы красивая. Умная. Я люблю. Если японский молодой человек будет умным, вы станете хорошей женой. У вас будет счастье. У молодого человека будет счастье. Европейские молодые люди вас очень любят. Вы знаете Ураха? Да, принц Урах. Урах вернулся. Сейчас его нет в Японии. Урах говорил, когда возвращался… Зорге, я очень люблю твою девушку. Пожалуйста, я вместе вернуться в Германию. Я сказал… Мияко нельзя. Если у меня не будет Мияко, мне будет трудно жить. Вам можно и без Мияко. Пожалуйста, возвращайтесь один. Да, молодой человек вас любит. Я знаю. Нехорошо, когда вы грустная. Когда люди просто грустные, хорошо. Очень грустные — нехорошо. Я знаю, чему люди рады, чему не рады. Вы рады, понимаю, это хорошо. Вы, пожалуйста, выходите замуж. Мне одному нормально. Потом умру. Может быть, а может быть не умру, люди не знают, когда умрут. Лучше и не знать. Если люди будут знать, когда умрут, не будут работать. Станут лентяями. Я не лентяй. Работаю, работаю, потом умру. Вы любите Зорге? Да, я вас люблю и не забуду. Дальше вместе можно и не быть. Я умру один…

— Вы не боитесь умирать?

— Люди всегда боятся умирать. Если молодой человек делает большую работу, всегда опасно. Долго жить сложно. Вы любите больших молодых людей? Да, вы их любите. Я знаю. Я сделаю хорошую книгу. Потом у вас будет счастье. Вы знаете моя книга?

— Нет, не знаю.

— Да, у меня много хороших книг. Потом вы узнаете. Зорге — большой человек. У вас будет счастье. Сейчас может и не быть. Я еще больше буду работать. Смогу сделать хорошие книги. Подождите немного. Вы рады? Да, если вы рады, я тоже всегда рад. Люди вместе рады, это лучше всего. Имеют счастье. Вы — хороший человек, я — хороший человек, хочу вместе заснуть. Давайте вместе заснем. Можно больше и не разговаривать».

Они, как могли, еще довольно долго говорили о любви. Ханако пыталась доказать, что ей не нужен никто, кроме Зорге, и это не может зависеть от внешних причин — потом она всей своей жизнью будет доказывать, что в тот вечер не зря сотрясала воздух в их домике в Адзабу.