Другой Зорге. История Исии Ханако

На Ханако, многое узнавшую об устройстве мира от материалиста Зорге, эти «доводы» не произвели никакого впечатления, и брат это, конечно, заметил. Через три-четыре дня пребывания в Токио покинул столицу, а сестра, провожая его, сказала, что надеется увидеть исход войны своими глазами — или победу своих соотечественников японцев, которых она без всякого стеснения назвала варварами, и гибель Зорге, или победу американского материализма, дающую шанс на спасение Рихарда. В любом случае, пока он — Зорге — в Токио, в Токио останется и она. А на слова брата о том, что души преступников после казни скитаются неприкаянными, Ханако могла лишь ответить, что в таком случае душа Зорге будет скитаться рядом с ней — все в том же Токио.

Самый тяжелый период войны Ханако и ее семья смогли пережить благодаря «наследству», оставленному Зорге. Сам он, как и 28 сотрудников резидентуры и агентов, все это время находились в тюрьме, где почти непрерывно шло следствие. Еще несколько человек, выявленных полицией, оставались на свободе, по разным причинам избегнув заключения. 31 мая 1943 года начался суд, продолжавшийся до конца сентября. А в августе пришли за Миякэ Ханако. Зачем ее арестовали, если дознание закончилось, да и суд подходил к концу? Ясного ответа на этот вопрос до сих пор нет. Можно предположить, что в последний момент судебного следствия японские правоохранители решили заслужить дополнительное поощрение привлечением к делу еще одного человека, который почти шесть лет был ближе всех к главному обвиняемому, но почему-то ускользнул от суда. Разумеется, мысль о преследовании Ханако возникала и раньше. По свидетельству одного из участников процесса — Тосито Оби, когда прокурор Ёсикава Мицусада попытался получить показания на женщину у самого Зорге, тот ответил: «Я прошу ни в коем случае не преследовать Исии-сан[42]. Она совершенно не имеет никакого отношения к моей деятельности разведчика».

Миякэ Ханако провела под стражей в полицейском участке Ёдобаси шесть дней. После полного физического досмотра в медицинском кабинете ее переодели в однослойное тюремное кимоно без пояса и поместили в камеру-клетку, где, изнемогая от страшной жары и постоянных налетов блох и вшей, сидели семь-восемь женщин. У Ханако пропал аппетит, и она не ела. Ее сокамерницы говорили, что еда была протухшей, но съедали и ее порцию. Одна из сидевших с Ханако женщин была любовницей убийцы, три или четыре арестантки средних лет попали под арест за азартные игры. Говорят, сидела даже пара гейш, но их выпустили как раз перед тем, как в камере очутилась Ханако. Дальше, за женской камерой, располагались еще три мужских, и ходили слухи, что среди заключенных-мужчин были коммунисты — главная «страшилка» Японии военного времени. Сквозь клетку Ханако видела, как одного из арестованных, оказавшего сопротивление надзирателю, вечером в коридоре избили велосипедной цепью. Женщин, арестованных за азартные игры, по вечерам пытали в отдельной комнате. Ханако трясло от страха, унижения и гнева. Она говорила потом, что никогда в жизни не забудет эту клетку, в которой отношения между людьми настолько исключали человеческое достоинство.

Ее каждый день вызывали на допрос в специальную комнату, называли изменницей родины и воровкой, настойчиво допытывались о связи с Зорге, сурово допрашивали, но никаких обвинений не выдвигали. После того как она отказалась признать какую-либо преступную составляющую в связи с Зорге, ее принялись расспрашивать о других аспектах их отношений. Ханако назвала двух-трех друзей, которые теоретически могли бы выступить в ее защиту и не побоялись бы это сделать. Следователь требовал назвать еще кого-нибудь, и силы Ханако были уже на пределе, когда она вспомнила того инспектора тайной полиции Мацунага из участка Ториидзака, который в октябре 1941 года сжег протокол беседы с ней, а потом тайком навещал ее зимой. Женщина решила рискнуть и заявила, что рассталась с Зорге больше чем за год до того, как его схватили. И поскольку и за Зорге, и за ней была пущена слежка, то наверняка лучше всего в детали отношений между ней и Зорге посвящен этот Мацунага из участка Ториидзака — уж ему-то точно все известно!

Следователь немедленно связался по телефону с коллегами из Ториидзака. Переговорив с кем-то, он сменил гнев на милость и пообещал на следующий день отпустить женщину домой. «Я вздохнула с облегчением, — писала она, — но одновременно с этим, при мысли, что я здесь останусь еще всего один день, а он — Зорге проводит в этой ужасной тюрьме долгий срок, исчисляемый годами, сердце мое сжалось, и радость от понимания того, что Зорге еще жив, сразу наполовину уменьшилась».