Читаем Дружба по расчету. Культура и искусство в советско-финских отношениях, 1944–1960 полностью

Сюльвестерссон стремилась продолжить обучение. В частном порядке она наводила справки о возможности поехать учиться на три месяца в Московское хореографическое училище в учебном году 1956–1957. Национальной опере Финляндии удалось годом позже в рамках договора между учреждениями организовать фактически бесплатные места обучения для двух финских граждан, но Сюльвестерссон как частное лицо этим шансом не воспользовалась. Из СССР пришел ответ, что Сюльвестерссон будет принята, если сможет сама оплатить связанные с проживанием, питанием и обучением расходы размером в 440 000 финских марок[492]. Сумма была поистине впечатляющей, особенно если учесть, что гонорар за одно выступление группы артистов Большого театра численностью 25 человек, выплачивавшийся Национальной оперой Финляндии, составлял 200 000 марок. Сотрудничество Сюльвестерссон с Советским Союзом продолжилось, тем не менее, другим образом.

В свой следующий приезд летом 1957 года Сюльвестерссон привезла в СССР и других финских танцовщиков, в том числе Ирину Худову (1926–2015). Если проанализировать культурные обмены Советского Союза с другими странами, то можно заметить, что договоры с организациями, не являвшимися постоянными партнерами СССР, заключались очень редко. Если частные лица и приглашались в СССР, то чаще всего они уже ранее бывали в Советском Союзе в составе какой-нибудь группы и успели снискать популярность. Поэтому то обстоятельство, что у Эльзы Сюльвестерссон получилось самостоятельно организовать выступление в Москве отдельной группы танцовщиков Национальной оперы Финляндии численностью десять человек, выглядит впечатляющим. Это стало возможным благодаря ее предыдущему визиту, а также связям, которые ей удалось наладить. Выступления были запланированы на камерной сцене Большого театра и в других театрах с 1 по 4 июля 1957 года. Посетивший ранее с визитом Национальную оперу Финляндии советский хореограф Ростислав Захаров (1907–1984) обучил группу Сюльвестерссон сценам из советских балетов «Медный всадник» и «Конек-Горбунок». Кроме того, Сюльвестерссон поставила танцевальные сцены на музыку Сибелиуса и народные мелодии[493].

Это была первая балетная труппа, представлявшая Финляндию в Москве. Артисты выступали как вместе с танцовщиками из социалистических стран, так и своим составом. Советским оркестром управлял финский дирижер Анатоль Любимов. Судя по отсутствию упоминаний Большого театра, выступления прошли на других значимых сценах – в Театре им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, в Концертном зале им. П. И. Чайковского и в Театре им. Моссовета. Концерты также транслировались по телевидению. Члены группы посмотрели многие спектакли, например, «Жизель» со звездой балета Галиной Улановой, и посетили Московское хореографическое училище. В общей сложности поездка продолжалась три недели[494]. Газета «Uusi Suomi» («Новая Финляндия») перепечатала практически дословно статью из «Kansan Uutiset» («Народные новости»), но добавила фотографии и не написала, что Любимов – фин[495].

В воспоминаниях Сюльвестерссон этот визит упоминается коротко – как трехнедельное художественное событие, понравившееся публике. О том, что эта поездка была первым визитом финской танцевальной труппы в Советский Союз, не упоминается. Сюльвестерссон писала свои воспоминания, имея за плечами большой опыт гастролей[496]. Спустя несколько недель после упомянутого визита в Советском Союзе началось крупнейшее послевоенное международное событие – Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который собрал в Москве колоссальное количество иностранцев со всех концов света, включая западные страны. Возможно, группа Сюльвестерссон была приглашена в Москву и по этой причине: чтобы добавить интернационального колорита в столичную атмосферу накануне фестиваля. Сам фестиваль посетили более 2 тысяч финнов[497].

ОПЕРНЫЕ СОЛИСТЫ

Первые гастроли финских оперных певцов должны были состояться в СССР в 1952 году – планировался визит большой группы солистов, но планы поменялись. В результате это случилось только в 1955 году. Героический тенор Финской оперы Вейкко Тюрвяйнен (1922–1986) стал первым финном, выступившим в Москве в Большом театре: он спел партию Ленского в опере Чайковского «Евгений Онегин» в Рождество 1955 года. Еще раньше, в апреле этого же года, он приезжал в СССР с гастролями. Скорее всего, его приезду поспособствовал посетивший Финскую оперу осенью 1954 года Павел Лисициан, который был впечатлен выступлением Тюрвяйнена в спектакле «Евгений Онегин» в Финской опере, где они оба участвовали[498]. В том же спектакле роль няни играла Майю Куусоя (1925–2008), также в скором времени получившая приглашение приехать в СССР. Дебют Тюрвяйнена в Большом театре прошел прекрасно, хотя по пути в Москву певец умудрился заболеть и слег с высокой температурой[499].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное