Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса

Эшафоты, каторга, провокации… Один за другим порывают с Интернационалом робкие и слабые духом.

В это время Маркс и Энгельс бесстрашно обращают слова приветствия к тем, кто сражался за Коммуну. Манифест «Гражданская война во Франции», который написал Маркс, подписывают все члены Генерального совета Интернационала.

К Марксу и Энгельсу идут письма из Парижа и Брауншвейга, с Корсики и из Петербурга, просьбы дать совет, помочь выбрать правильный путь.

«Мы, группа студентов-юристов Петербургского университета… У нас к вам такая просьба.

Давайте нам советы или, вернее, приказания, чтобы мы могли, следуя Вашей программе, внести свою долю в дело постройки здания, воздвигаемого Вами на развалинах Старого Общества…»

Но приходится быть сдержанным в ответах, осторожным в выборе новых товарищей.

•

В маленькой антикварной лавочке на одной из людных улиц Лондона немало посетителей. Здесь собираются члены Польского общества эмигрантов в Англии. Владелец лавочки, бежавший из России граф Альберт Потоцкий – председатель общества. В это утро он то и дело выходит за дверь, кого-то ожидая.

– Почтальон, мне письмо?

– Да, сэр.

На конверте под адресом фамилия отправителя – Карл Маркс. Граф, улыбаясь, разглядывает конверт: клюнуло!

Но уже с первых строчек его лицо вытягивается. Маркс сухо и официально извещает графа о том, что за всеми сведениями относительно Интернационала ему, как польскому эмигранту, надлежит обращаться к секретарю Генсовета по польским делам Врублевскому. И ни одного слова о личной встрече, ради которой обращался к Марксу Потоцкий!

В задней комнате лавки граф тяжело опускается в кресло перед изящным письменным столиком и подпирает голову руками.

Что же придумать? Вот уже шестнадцать лет он, Юлиус Балашевич, является тайным агентом российского Третьего отделения в Лондоне, но еще никогда у него не было такого трудного поручения. Попробуй-ка сблизиться с этим Марксом, когда он к себе на пушечный выстрел не подпускает! Может, отправить им это письмо? Все-таки доказательство, что он не бездействует…

«Прилагая при сем оригинальное письмо, имею честь просить вашего совета относительно будущего… Благоволите уведомить меня – какой путь избрать для обессиления врагов наших».

Отправив письмо, Балашевич берет другой листок бумаги и, тщательно обдумывая фразы, снова обращается к Марксу с просьбой о личной встрече.

В Петербурге шеф жандармов граф Шувалов докладывает Александру II: кажется, есть возможность проникнуть к самому главному «смутьяну».

Проходят дни, доставляются очередные донесения лондонского агента, однако о встрече с Марксом в них ни слова. Сближение не состоялось. Революционных фраз оказалось недостаточно, чтобы усыпить настороженность Маркса.

•

…16 июня 1876 года русский эмигрант Лавров в Швейцарии с утренней почтой получает письмо от Энгельса. Тот предупреждает, что один из их общих знакомых вызывает подозрение как провокатор.

В тот же день приносят второе письмо. Почерк Маркса Лавров отличит от тысячи других:

«Дорогой друг!

Энгельс, вероятно, сообщил уже Вам, что Либкнехт и его друзья имеют основание подозревать Рихтера в шпионаже. Если бы это подтвердилось, я мог бы также объяснить, почему со времени последнего посещения, которым удостоил меня Рихтер, исчезла моя книжка с адресами… Вопрос этот сильно меня беспокоит только по поводу нескольких лиц в России. Нужно еще также предупредить Пио.

Ваш К.М.»

Да, приходится быть очень осторожными.

Но как откровенны они и общительны с теми, кто проверен на деле!

…Маркс вышел из Британского музея, зажмурился от света. Надев шляпу и расправив плечи, он проходит несколько кварталов, сворачивает в боковую улицу и стучит в дверь одного из домов.

Из комнаты выходит с портняжными ножницами пожилой человек.

– А, Маркс…

Улыбаясь, он приглашает гостя войти.

Портной Лесснер, как и Эккариус, – участник революции 1848 года, коммунист, за плечами которого большой опыт нелегальной работы в Германии, аресты, тюрьмы, побеги. Теперь он – член Генсовета Интернационала.

У себя в комнате Лесснер снова начинает шить: заказ срочный. Гость располагается у окна, и они оживленно обсуждают работу Интернационала. Маркс заинтересованно и благожелательно выслушивает товарища. Ни разу не почувствовал Лесснер снисходительности в тоне собеседника.

•