Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса

«Мне приходится, к сожалению, огорчить Тусси сообщением об одной смерти. Бедный еж разгрыз свое одеяло, сунул туда голову через круглую дыру и так запутался, что вчера утром его нашли задушенным. Мир его праху, да будет счастливее следующий».

Вот еще строки к Тусси:

«Злого Карлика Альбериха (Тусси) я сим почтительно поздравляю с днем рождения и пью в данный момент за его здоровье стакан пива».

…Забросив дела, Энгельс бегает по врачам, требуя медицинских советов, едва узнает, что дочери Маркса – Тусси и Женни – больны скарлатиной. Он отправляет Марксу взволнованное письмо:

«Это не выходит у меня целый день из головы… Что за врач у тебя? С такими вещами шутить нельзя. Располагай моими средствами, пиши или телеграфируй, когда тебе что-либо нужно, и ты получишь тотчас же все, что только возможно… При таких обстоятельствах я совершенно не могу писать о других вещах».

Сколько раз в письмах и при встречах Энгельс беседовал с детьми Маркса об участи бедняков. С волнением Женни-младшая слушала рассказы о несчастных жителях «Зеленого острова», об умирающих от голода и нищеты ирландцах, а потом с жадностью читала книги по истории Ирландии, которые он давал ей, статьи отца и его собственные выступления в защиту угнетенных ирландских тружеников.

Придет день, когда Энгельс в парижской газете «Марсельеза» и лондонской «Таймс» прочтет страстные статьи в защиту арестованных английским правительством фениев – борцов за независимость ирландского народа. Статьи подписаны «Дж. Вильямс». Энгельс спрашивает жену:

– Ты знаешь, кто такой мистер Вильямс?

– Так когда-то подписывался Маркс. Он?

– Не угадала.

И Энгельс пишет другу:

«13 марта 1870 г.

Дорогой Мавр!

М-р Дж. Вильямс имеет, конечно, славный и вполне заслуженный успех…

Браво, Женни…»

Вечером, когда пришел профессор химии Карл Шорлеммер, они «со всем полагающимся почетом» провозгласили троекратное «ура!» в честь «мистера Вильямса» и выпили бокалы за здоровье, успехи и счастье дочери Маркса.

Немало тревог приносят Энгельсу первые самостоятельные шаги, которые делают дочери друга, став взрослыми девушками.

– …Теперь, когда ты стал женихом Лауры, я должен представить тебя Энгельсу.

Поль Лафарг смущенно кивает головой. Он ожидал этого.

И поезд увозит их в Манчестер. Через несколько часов Энгельс, встретив гостей на вокзале, везет их к себе.

Очень скоро Лафаргу начинает казаться, что он давным-давно знаком с этой милой и гостеприимной семьей. Изредка поглядывая на друга, Маркс чувствует, что тот внимательно изучает молодого собеседника.

Значит, этого изящного креола Лаура предпочла влюбленному в нее молодому Карлу Маннингу из богатой лондонской семьи?

Энгельс вспоминает все, что писал ему Маркс о женихе Лауры:

«Красивый, интеллигентный, энергичный парень, отличный гимнаст…

Его материальное положение средней руки, так как он – единственный сын бывшего плантатора… Исключен на два года из Парижского университета за конгресс в Льеже, но хочет сдать экзамен в Страсбурге… Имеет исключительный талант к медицине».

•

…В один из дней 1874 года Энгельс возвращается домой с прогулки необычайно сумрачный. Молча садится за книги, но работа не подвигается. Снова достает из кармана письмо Маркса.

Проспер Оливье Лиссагарэ… Чем увлек восемнадцатилетнюю Тусси этот отказавшийся от титула французский аристократ, внешне довольно невзрачный? Ореолом ли участника Парижской коммуны? Умелым ухаживанием? Он же старше ее на шестнадцать лет…

Тусси считает себя помолвленной. Как трудно сейчас Мавру! Нелегко сказать «нет», когда дочь с надеждой смотрит в глаза и ждет оценки своего выбора…

Друг пишет: