Дружинник князя Афанасия

Она неожиданно исчезла, когда начались прыжки через костер. Я бросился искать ее. Я уже отчаялся, когда увидел Варю на полянке. Сидя на корточках она собирала травы, которые за прошедший день приобрели от лучей Ярилы особенно целебные свойства.

Я внезапно вышел на поляну и Варя испуганно ойкнула и уронив собранные травы, вскочила.

– Не бойся, я не леший!

– Вижу, – улыбнулась она. Какая святая улыбка…

– Травы собираешь? – спросил я. Кровь от смущения прилила к моему лицу.

– Отцу шалфей рву от горловой скорби, – потупилась Варя и присев стала собирать просыпанную траву.

– Я помогу, – шалфея было рассыпано много, в лунном свете его было видно плохо, наши руки несколько раз касались и мне казалась дрожь в ее руках.

– А ты не папоротник ли искал? – спросила Варя и тут наши руки вновь коснулись и я задержал ее ладонь в своей. Она была горячая и мягкая, сладкое томление разлилось по всему телу, дыхание перехватило. Так прошло какое-то время, руки наши разжались и мы в молчании продолжили собирать шалфей.

Онемение мое вскоре спало и сменилось возбуждением – я стал рассказывать разные истории о поисках цветков папоротника, слушанные от Кузьмы. Шалфей был собран, я проводил Варю до самого ее дома, держа ее за руку и до первых петухов мы стояли и разговаривали у крыльца. С того времени не было ни дня, чтобы мы не встречались.

Дальше поцелуев наши отношения не шли, до случая на Ивана-росу.

В этот день роса обладает волшебными свойствами. Если обнажившись, поваляться в высокой утренней росистой траве, то очистишься от всякой скверны.

Я по поручению отца ехал на городской посад осмотреть место под новую каменоломню. Было ранее утро. Сонный, я ехал через заливной луг, покрытый сочной травой, ростом в пояс человека. Конь шел шагом, мягко ступая по росистой траве, оставляя за собой постепенно распрямляющуюся дорожку.

Тут я увидел под ногами Красавца женскую одежду, а чуть впереди обнаженное девичье тело. Всю сонливость как ветром сдуло – это была Варя! Заметив меня, она вскочила, я спрыгнул навстречу ей. Тело ее было мокрое, росинки в лучах восходящего солнца серебрились на нем.

– Лександр?! – растеряно сказала Варя…

– На Покрова ладил⁷ зашлю, – пообещал я Варе…

Охваченный воспоминаниями я чуть было не задавил старика, сидевшего посреди дороги. В белой рубахе, на груди крест, раздвинутые ноги в пыльных штанах вытянуты вперед, а руки он откинул назад, облакотясь на них. Я натянул пповодья и Красавец встал прямо перед дедом. Старик пристально смотрел на меня. На всякий случай я придвинул меч поближе и спрыгнул с коня:

– Здравствуй, дедушко!

– Здравствуй, добрый молодец! – проскрипел старик.

– Что на дороге сидишь, дедо? –вопросил я, не дождавшись от старика ничего более, кроме привествия.

– Жду пришествия господня! – И только тут я понял, что старик слеп, просто своим пристальным взором он ввел меня в заблуждение.

– И давно ждешь?

– Давно-о.

– Сколько? – усмехнулся я.

– Сорок сороков и еще столько же еще! – Ни поза деда, ни выражение лица не сколько не изменились. Мне и в самом деле подумалось – черт его знает, что за дед, колдун может какой. На всякий случай я перекрестился.

– Столько-то, дедо, люди не живут.

– А я и не живу, я жду!

– Ну прощевайте, дедо, не поминайте лихом, – я запрыгнул на коня.

– Погодь, добрый молодец, – взявшись обеими руками за мою руку, старик с трудом встал и облокотился на седло, – Дюже трудный путь предстоит тебе, добрый молодец! Большое горе ждет тебя в конце его. Возьми мой крест святой – он тебе счастье принесет. Нагнись до меня, – я нагнулся, старик дрожащими руками снял с себя крест и повесил его мне на шею. Перекрестив меня, он неожиданно рухнул наземь. Я соскочил с коня и нагнулся к груди старика – сердце его не билось.

– Да что же это, дедо, да что с тобой? – Я заметался вокруг тела. Откуда же он взялся тут – сорок сороков ждал – и не дождался… Раздумывать было некогда – мечом я вырыл могилу около дороги – земля была песчаная, мягкая. Засыпав старика землей, я пометил могилку палочкой. Ох ты, дедушко незнаемый, пусть земля тебе будет пухом. Перекрестившись, я вскочил на коня.

Я ехал под впечатлением произошедшего, как неожиданно из придорожных кустов вылетела стрела, пробила на груди моей кольчугу, скользнула по кресту с такой силой, что я чуть не выпал с седла. За стрелой выбежало человек десять мужиков, вооруженных ослопами⁸. Я выхватил меч и подняв щит, защитился от удара первого нападавшего, сам рубанул мужика мечом и пришпорил Красавца, привязанный за луку седла Быстрый рванул, сбил стоявшего на пути татя и мы понеслись. Вслед пронеслось несколько ослопов.

Преодолев несколько верст, я остановился и перевел дух. Крест, данный старцем, погнулся, с трудом выпрямив его и прочитав молитву, я продолжил путь.

Я перешел Днепр вброд под Витичевым, громадной дубовой крепостью с сигнальной башней на вершине горя, до Киева оставалось менее часа. Дорога лежала по долине Стугны, мимо Треполя, Тумаша и Василева. Сторожи, стоявшие посторонь, меня не задерживали, видя боярскую сряду.