Друзья и герои

После Поградца взяли гору Островица, затем настал черед Пермети, Саранды, Гирокастры и Дельвины[37]. Эвзоны[38] во время метели захватили окрестности Охрида. Атака длилась четыре часа, и гречанки, сопровождавшие своих мужчин, босиком взбирались по горному склону, чтобы доставить им еду и боеприпасы.

Колокола звонили в честь каждой победы. «Ну что на этот раз?» – радостно спрашивали люди. Греки захватили маленький город, который никому не удавалось найти на карте. Затем последовала пауза. Греки взяли всю албанскую границу и, не будучи готовы к такому успеху, обогнали свои же отряды обеспечения. Это был большой успех. К такому следовало относиться серьезно.

В тот день, когда пришли вести о взятии Саранды, – это было важное достижение, поскольку грекам необходим был порт, через который можно было бы получать снабжение, – Гай рано вернулся на обед. Кто-то из учеников упомянул, что назначили нового директора. Школа должна была снова открыться. Ученики уже устали бегать от одного дома к другому и послали одного из своей среды сообщить Гаю: «Мы очень благодарны вам, сэр, но теперь нам надо вернуться к занятиям. У нас уже не осталось комнат, где можно было бы проводить занятия. Наши родители велят нам вернуться в школу, потому что там есть место».

– А кого назначили директором? – спросила Гарриет. – Не Дубедата же?

– Нет.

– Пинкроуза?

– Нет.

– Так всё же Бен Фиппс?

– Нет.

– Но никого больше не осталось.

– Арчи Калларда.

Гарриет восторженно воскликнула:

– Но это же куда лучше, чем мы думали! От Дубедата и Пинкроуза мы бы ничего не добились, но с Арчи Каллардом еще неизвестно. Возможно, он сделает что-нибудь для тебя.

– Да.

Они отправились в столовую, где теперь кормили не хуже, чем в остальных местах, поскольку продуктов не хватало повсюду. Гай вел себя так, словно ничего особенного не произошло, но вид у него был рассеянный и он постоянно отвлекался от еды.

– Когда, по-твоему, Каллард узнал о назначении? – спросила Гарриет.

– Вчера, полагаю.

– Тогда он, наверное, еще свяжется с тобой.

– Конечно, я и не волнуюсь.

– А если этого не произойдет, что ты будешь делать?

– Не знаю. Я еще не думал об этом.

– У тебя теперь есть право обратиться к нему. Он же директор.

– Да, – с сомнением сказал Гай. Его тревожила мысль, что придется именно так и поступить.

Глядя на то, как нерешительно держится Гай в момент, когда приходится отстаивать свои интересы, Гарриет подумала: как же мало они знали друг друга, когда второпях женились в преддверии войны. Разумеется, тень эта нависала над ними уже много лет, но в те пыльные, теплые летние дни, когда они впервые встретились, она преобразилась в тень лавины, которая грозила вот-вот обрушиться на них. Людям некуда было бежать, и они хватались друг за друга. Гай казался ей воплощением уверенности. Вырасти он под защитой богатства, и тогда он не мог бы относиться к жизни более безмятежно, добродушно и щедро. Предлагая себя, он, казалось, предлагал взять ее под защиту своего тепла, надежности и здравомыслия. В определенном смысле он и впрямь был наделен всеми этими качествами, но, с другой стороны, представлял собой клубок неожиданных причуд, страхов и сомнений.

– Он обязан назначить тебя старшим преподавателем, – заявила Гарриет. – Здесь нет никого, кто годился бы на эту работу. Пинкроуз и Бен Фиппс могли бы еще быть директорами, но если речь идет о преподавании, то кто, кроме тебя?

– Дубедат.

– Не говори глупостей, дорогой.

Единственным источником тепла в гостинице являлась керосиновая печка в столовой, вокруг которой были расставлены столы, поэтому гости с неохотой возвращались в свои комнаты. Принглы всё еще сидели над чашками жидкого серого кофе, когда портье принес им письмо. Гай открыл его, рассмеялся и непринужденно сообщил:

– Это от Калларда. Приглашение на чай в Фалирон. Он сейчас живет у Куксона. Тебя тоже приглашают.

– Но это же замечательно, милый.

– Возможно. Мы еще не знаем, чего он хочет.

– Знаем, конечно. Он занял пост директора, и теперь ему нужен кто-то, кто будет работать.

– Пойдем. Куплю тебе настоящего кофе в «Бразилиане».

Бар был настолько маленьким, что людям негде было сесть, и они стояли вплотную друг к другу, попивая крепкий черный кофе, который был редкостью и в лучшие времена, а теперь стал настоящей роскошью. Разглядывая посетителей, Гарриет вдруг увидела Бена Фиппса. Он стоял в углу у двери в полном одиночестве, с горечью глядя куда-то на улицу. Неужели должность директора так много для него значила?

Если бы он больше ей нравился, она бы указала на него Гаю, а тот, разумеется, бросился бы его утешать. Однако Гай был слишком близорук и не увидел его, а Гарриет слишком нервничала, чтобы думать о посторонних людях.

День был серый. Когда они вышли из автобуса перед Фалироном, то увидели желтоватое море, вяло растягивающее по песку пенные кружева, – так картежник лениво показывает, какие бесполезные карты ему пришли. На берегу было пусто, словно это был Северный Ледовитый океан, и почти так же холодно. Вдаль уходила серая эспланада, по бокам которой, однако, росли пальмы.