Читаем Друзья и герои полностью

– О чем это вы, дорогой мой? Сюда идут нацисты?

Глядя в огромные испуганные глаза Якимова, Бен Фиппс рассмеялся:

– Я этого не говорил.

– Но если они придут, что же будет с нами?

– В самом деле, что же!

– У нас есть море, – вмешалась Гарриет. – Меня это успокаивает.

– Бессмысленная масса бесполезной воды! – Фиппс взглянул на море. – Я бы чувствовал себя в большей безопасности, если бы его не было.

– В этом я с вами соглашусь, – сказал Гай, и они рассмеялись – словно над шуткой, понятной только им одним.

Фиппс держался с Гаем так, будто между ними существовало некое взаимопонимание, зарождающаяся близость. Гай же, зная, что у них общая цель, вел себя так, словно их сотрудничество – всего лишь вопрос времени. Гарриет это тревожило. Они напоминали влюбленных в самом начале романа. Она стала более настороженно относиться к Фиппсу, подозревая, что он принадлежит к тем мужчинам, которые, будучи совершенно нормальны, в целом всё же предпочитают свой пол. Фиппс недолюбливал ее и, возможно, недолюбливал женщин вообще. В нем было что-то проблемное; он, очевидно, был прирожденным противником брака. Такие мужчины делают вид, что соблюдают традиции, и вместе с тем сбивают мужей с пути истинного и подрывают авторитет жен.

Она шла между ними, но на повороте Фиппс перестроился и зашагал рядом с Гаем.

– Слышал, вас назначили старшим преподавателем, – сказал он. – Я очень рад! Этот олух Дубедат никогда мне не нравился. А как насчет Калларда? Подозреваю, с ним договорились?

– Его назначили секретарем по протокольным вопросам.

– По протокольным вопросам! – с отвращением повторил Фиппс. – Мы все работаем не покладая рук, а ему платят за то, что он полеживает в Фалироне.

Гай рассмеялся. Этот разговор подтвердил взаимопонимание между ними. Неудачная встреча в «Зонаре» была позабыта, и Гай утратил остатки сдержанности.

– Не буду притворяться, что не мечтал об этой должности, – доверительным тоном продолжал Фиппс. – Мечтал, конечно. Мне нужно что-то посерьезнее случайной журналистской работы. Грейси заставил меня думать, что у меня есть шансы. Водил меня вокруг пальца. Как и Дубедата с Пинкроузом. Мы все участвовали в гонке, как вы знаете. Он заставлял нас бегать по своим делам, приносить ему подарки и вертеться вокруг него, словно планеты вокруг Солнца. Когда он говорил, мы слушали с открытым ртом. Всё ждали, что корона вот-вот выпадет из его ослабевших рук и кому-нибудь из нас удастся ее подхватить.

– Вы знали, что Каллард среди претендентов?

– Нет. Это был маленький секрет Арчи и Колина Грейси. И майора, разумеется. Нас же просто ввели в заблуждение. У меня есть некоторая репутация – возможно, вы слышали, что я пописываю на досуге. Мою книгу опубликовал «Левый книжный клуб»[47]. Я не совсем неизвестен. Я попросил лондонских друзей походатайствовать за меня. И тут из Каира сообщают, что работа досталась Арчи. Грейси меня одурачил. Я был зол. Очень зол.

– Но почему Грейси выбрал Калларда?

– По дружбе. Грейси нравится вращаться в правильных кругах.

– А есть у Калларда хоть какая-то квалификация?

– У него есть какая-то степень. Третий по истории или что-то в этом духе. Это очень модно. Один из его оксфордских поклонников говорит, что Каллард «транжирит свое интеллектуальное достояние». Если это достояние и существует, он держит его под замком. Я его не видел. А вы?

Фиппс говорил торопливо, словно чаша его терпения переполнилась.

– Я бы лучше справился с этой работой, – сказал он. – Вы бы справились лучше. Даже Дубедат справился бы лучше! Но ее вручили Калларду, словно у него есть на нее какое-то врожденное право.

Гай кивнул, разделяя возмущение Фиппса.

– Возможно, он как раз и полагал, что обладает врожденным правом. Правом своего класса. Определенный тип богатых, привилегированных молодых людей полагает, что рожден для того, чтобы занимать главенствующие позиции повсюду, даже в искусстве. Если он пишет или рисует, то должен оказаться гением. В противном случае некоторые из них очень страдают. Вы не поверите, но находились недовольные тем, что Лоуренс, сын шахтера, оказался так талантлив. Некоторые из них так и остаются дилетантами, полагая, что если бы они взялись за дело, то добились бы невероятных успехов; просто не захотели.

Бен Фиппс так расхохотался, что вынужден был остановиться. Он запрокинул голову и воскликнул:

– Как вы правы! В этом весь Арчи: гений по праву рождения, который выбрал позицию дилетанта. Великий скрытый потенциал. – Смех Фиппса внезапно оборвался. – Скажу вам так: если бы его назначение подтвердили, я бы написал жалобу.

– Думаю, Пинкроуз так и поступил.

– Правда? Очень правильно. Однако его я тоже не вижу в роли директора. Он слишком узколоб, слишком привержен Кембриджу. Эта должность для человека помоложе. Она должна была достаться мне.

– Я тоже так считаю, – горячо заявил Гай.

– Лучше не передавайте этого Пинкроузу, – сказала Гарриет, глядя на Фиппса.

– Кем вы меня считаете?

Перейти на страницу:

Все книги серии Балканская трилогия

Величайшее благо
Величайшее благо

Осенью 1939 года, через несколько недель после вторжения Германии в Польшу, английские молодожены Гай и Гарриет Прингл приезжают в Бухарест, известный тогда как «восточный Париж». Жители этого многоликого города, погруженного в неопределенность войны и политической нестабильности, цепляются за яркую повседневную жизнь, пока Румынию и остальную Европу охватывает хаос. Тем временем Гарриет начинает по-настоящему узнавать своего мужа, университетского профессора-экстраверта, сразу включившегося в оживленное общение с множеством людей, и пытается найти свое место в своеобразной компании чопорных дипломатов, богатых дам, соблазнительных плутов и карьеристов.Основанная на личном опыте автора, эта книга стала началом знаменитой «Балканской трилогии», благодаря которой Оливия Мэннинг вошла в историю литературы XX века. Достоверное воссоздание исторических обстоятельств, широкая палитра характеров, тонкий юмор — всё это делает «Величайшее благо» одним из лучших европейских романов о Второй мировой войне.

Оливия Мэннинг

Классическая проза ХX века

Похожие книги

Крестный отец
Крестный отец

«Крестный отец» давно стал культовой книгой. Пьюзо увлекательно и достоверно описал жизнь одного из могущественных преступных синдикатов Америки – мафиозного клана дона Корлеоне, дав читателю редкую возможность без риска для жизни заглянуть в святая святых мафии.Роман Пьюзо лег в основу знаменитого фильма, снятого Фрэнсисом Фордом Копполой. Эта картина получила девятнадцать различных наград и по праву считается одной из лучших в мировом кинематографе.Клан Корлеоне – могущественнейший во всей Америке. Для общества они торговцы маслом, а на деле сфера их влияния куда больше. Единственное, чем не хочет марать руки дон Корлеоне, – наркотики. Его отказ сильно задевает остальные семьи. Такое стареющему дону простить не могут. Начинается длительная война между кланами. Еще живо понятие родовой мести, поэтому остановить бойню можно лишь пойдя на рискованный шаг. До перемирия доживут не многие, но даже это не сможет гарантировать им возмездие от старых грехов…«Благодаря блестящей экранизации Фрэнсиса Копполы эта история получила культовый статус и миллионы поклонников, которые продолжают перечитывать этот роман». – Library Journal«Вы не сможете оторваться от этой книги». – New York Magazine

Марио Пьюзо

Классическая проза ХX века
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Александр Македонский, или Роман о боге
Александр Македонский, или Роман о боге

Мориса Дрюона читающая публика знает прежде всего по саге «Проклятые короли», открывшей мрачные тайны Средневековья, и трилогии «Конец людей», рассказывающей о закулисье европейского общества первых десятилетий XX века, о закате династии финансистов и промышленников.Александр Великий, проживший тридцать три года, некоторыми священниками по обе стороны Средиземного моря считался сыном Зевса-Амона. Египтяне увенчали его короной фараона, а вавилоняне – царской тиарой. Евреи видели в нем одного из владык мира, предвестника мессии. Некоторые народы Индии воплотили его черты в образе Будды. Древние христиане причислили Александра к сонму святых. Ислам отвел ему место в пантеоне своих героев под именем Искандер. Современники Александра постоянно задавались вопросом: «Человек он или бог?» Морис Дрюон в своем романе попытался воссоздать образ ближайшего советника завоевателя, восстановить ход мыслей фаворита и написал мемуары, которые могли бы принадлежать перу великого правителя.

А. Коротеев , Морис Дрюон

Историческая проза / Классическая проза ХX века