Друзья и герои

Дверь Академии была распахнута. Они прошли в общий зал, где воздух отсырел от холода. Их никто не встретил. В это время все обитатели были заняты работой, и в здании было тихо. Не зная, что делать, они сели и стали ждать. По-видимому, Пинкроуз наблюдал за ними. Он заставил их прождать десять минут, после чего они услышали шаги его маленьких ножек.

– Вы уже пришли! – сказал он. Его тон показался Принглам странным. Он, конечно, не был дружелюбным, но голос звучал так, словно Пинкроуз собирался что-то им предложить.

Гай встал. Пинкроуз быстро глянул на него и уставился на пустой камин. Он был закутан в пальто и шарфы, и, хотя шляпы на нем не было, на прилизанных пегих волосах был заметен след от тульи.

Пинкроуз вытащил из кармана письмо и принялся медленно его разворачивать.

– Я послал за вами… да, послал. Лорд Бедлингтон… кстати говоря, вы знакомы?

– Нет, – сказал Гай.

– Что ж, как ни странно… он выбрал вас старшим преподавателем. Вас примут на эту должность. Это прямой приказ. Можно даже сказать, что вас уже приняли. Так говорится в этом письме. Можете прочесть его, если желаете. Да-да, можете прочесть.

Он сунул письмо Гаю в руки, словно открещиваясь от происходящего.

Его неучтивость смутила Гая, и он неловко спросил:

– Могу я узнать, что произошло? Недавно меня вызывали в Фалирон на встречу с мистером Каллардом.

– Я знаю об этом. Да, знаю. Мистер Каллард получил известия из Каира, что его собираются назначить директором, но это не было подтверждено. Да-да, не было. В итоге это назначение отменили. Мистер Каллард преждевременно и, на мой взгляд, совершенно напрасно сообщил всем о своем назначении. Лорд Бедлингтон счел, что на эту должность требуется человек постарше. Директором назначили меня, и я попросил мистера Калларда взять на себя протокольные вопросы. Это, на мой взгляд, в большей степени соответствует его талантам.

Гай всем своим видом выражал непонимание. После паузы Пинкроуз решил всё же объясниться:

– Я связался с лордом Бедлингтоном… сам написал ему. Мы вместе учились в Кембридже. Он не знал, что я в Афинах. Боюсь, что мистер Грейси не пожелал… не сообщил ему. По недосмотру, разумеется. Как бы то ни было, вопрос решен, и в соответствии с пожеланием Бедлингтона я назначаю вас старшим преподавателем.

– Это вы были так любезны, что порекомендовали меня?

– Нет. Нет, не я. Я никого не рекомендовал. Так решил Бедлингтон.

– А что насчет Дубедата и Тоби Лаша? Мне следует их нанять?

Пинкроуз не подал виду, что вообще знает о существовании Дубедата и Лаша.

– Вы можете нанимать кого пожелаете, – сказал он.

– Когда школа откроется?

– Предлагаю первое января. Да, отличная дата.

– Могу я начать набирать учеников?

– Вы можете делать всё, что сочтете нужным.

Пинкроуз, не попрощавшись, вышел из зала. Гай и Гарриет остались в одиночестве. Они спустились в сад, где свежая зелень уже пробивалась сквозь ковер засохших прошлогодних растений. Удалившись на безопасное расстояние от здания, Гарриет заметила:

– Очень интересно. Надо думать, что в чрезвычайных условиях Пинкроуз крепче, чем мы думали.

– Понятно, как он получил свою должность, но как мне досталась моя – ума не приложу, – сказал Гай, ухмыляясь.

– Досталась – вот что самое важное! – Гарриет тоже ликовала. – Несмотря на все твои причуды, тебе повезло.

14

За пару дней до Рождества колокола зазвонили вновь. Греки взяли Химару[44]. Наступление продолжалось, и надежды на победу облегчили зимнее уныние. Все преисполнились уверенности в том, что через несколько недель враги сами попросят о перемирии. Войну сочли завершенной.

Однако Рождество вышло скудным. В магазинах было пусто, но хозяева старались как могли, украсив витрины пальмовыми и лавровыми листьями в честь героических солдат, а также ветвями оливы в честь долгожданного мира.

Повсюду были свечи и ленты – бело-голубые и красно-бело-голубые. В сумерках магазинам разрешалось включать праздничное освещение. Все высыпа́ли на улицы, чтобы полюбоваться огнями, но, когда наступала темнота, начинало действовать затемнение, и те, кто мог себе это позволить, набивались в кафе. Остальные шли домой.

Гарриет пошла по магазинам, чтобы отметить другую победу – взятие города, который можно было найти только на их собственной карте. Гая взяли на работу. Они нашли дом. Они могли остаться там, где хотели. Она купила шелка-сырца, чтобы сшить Гаю летний костюм. Это был один из последних отрезов в магазине, который открыла одна англичанка, чтобы поощрить местных ремесленников. Сама хозяйка вернулась в Англию, а у греков больше не было времени на то, чтобы изготавливать шелк, ковры из козьих шкур и глиняные горшки для меда.

Принглов пригласили на две рождественские вечеринки: к миссис Бретт и к майору Куксону. Приглашение майора пришло первым, но Гай счел, что они должны пойти к миссис Бретт.

– Мы ей обязаны, – сказал он. – Она не простит нас, если мы пойдем к Куксону.

– А чем это мы ей обязаны? – спросила Гарриет, которой хотелось поехать в Фалирон.

– С ней так несправедливо обошлись.

– Вполне заслуженно, возможно. Я бы предпочла пойти к Куксону.