Друзья и герои

– Об этом не может быть и речи. Миссис Бретт будет оскорблена.

В конце концов – как обычно – Гарриет сдалась, и вопрос был решен.

Рождественский день выдался облачным. Празднования начинались не раньше восьми вечера, и им предстояло пережить пустой и печальный день чужестранцев.

Отправившись на прогулку по пустым улицам, они встретили Алана с собакой. Он присоединился к ним, и они вместе направились в «Зонар», где нашли Бена Фиппса, который сидел и смотрел перед собой. Увидев их, он подскочил и с энтузиазмом спросил:

– Куда собираетесь?

Они и сами не знали. Впереди простиралась Университетская улица – прямая и серая. Единственным человеком на ней был Якимов; его длинное, худое тело сгибалось под весом подбитого мехом пальто. Увидев знакомых, он заторопился к ним и несколько раз споткнулся о полы пальто.

– Как радостно видеть ваши милые лица! – объявил он, расплывшись в восторженной улыбке. – Чем нам заняться в этот радостный день? И где бы бедному Яки перекусить?

Алан сказал, что обещал Диоклетиану на Рождество полноценную прогулку. Почему бы им не поехать на автобусе к морю и не погулять по пляжу?

Якимова это предложение не обрадовало, но, когда все тронулись к автобусной остановке, он со вздохом последовал за ними.

На побережье они оказались единственными гуляющими. Воздух был влажным, но ветер стих, и холод не бросался им в лицо, но словно бы стекал из желтоватых облаков.

Море застыло, словно желе мрачной расцветки: светлое у берега, густо-лиловое вдали и индиго у горизонта.

В сумрачном свете эспланада казалась серой, но розовые и желтые дома сияли неожиданно ярко. Вилла майора, окруженная пальмами и темными соснами, была белоснежной, словно череп.

Диоклетиана спустили с поводка, и он умчался вдаль, словно ракета, и теперь носился взад-вперед, вздымая клубы песка и счастливо гавкая. Алан с улыбкой пожурил его, а затем принялся бросать ему камни, чем раззадорил еще сильнее.

В автобусе Бен Фиппс молчал, словно был не уверен, что ему рады в этой компании. Когда собака принялась кружить вокруг него, он нахмурился.

– Вчера вечером я услышал одну новость, – сказал он.

– Хорошую, надеюсь, – заметил Гай.

– Не очень. А возможно, и очень плохую.

Услышав это, Алан перестал возиться с собакой. Убедившись, что все слушают, Фиппс продолжал:

– Один из наших отправился на разведку к болгарскому фронту, и ему показалось, что он увидел в снегу что-то подозрительное. Он пригляделся и едва не помер со страху. У фрицев там обнаружился целый парк: танки, пулеметы, грузовики, все виды тяжелого вооружения. Всё закамуфлированное. Белое.

– Вы хотите сказать, что эту технику доставили туда недавно? – спросила Гарриет. – Ее же могли покрасить на месте.

Фиппс глянул на нее, удивленный, что она ухватила суть происходящего, и явно не слишком этим довольный.

– Это вряд ли, – сказал он. – Такие вещи красят не кистью, а пульверизатором. Это делают на заводе.

– А на месте их могли обработать из пульверизаторов?

– Возможно.

Бен Фиппс считался в Афинах большим интеллектуалом, и разумные замечания Гарриет, очевидно, раздражали его.

– Откуда вы об этом узнали? – спросил Алан.

– Услышал в Татое. Я пишу о британском вмешательстве в происходящее в Греции. Всё должно держаться в секрете, но там только об этом и говорят. Когда я туда пришел, пилот только вернулся. Его еще не успели утихомирить, и все обсуждали новости.

– Вы полагаете, что немцы готовят вторжение?

– Доподлинно мне это неизвестно. Возможно, это неизвестно даже самому д’Альбиаку[45]. Никто ничего не знает. Но не стоит об этом распространяться.

Понимая, что сказал лишнее, Бен Фиппс строго взглянул на Принглов и повернулся к Якимову, но тот тащился где-то позади.

Все были и так подавлены, но, размышляя о возможности немецкого вторжения, приуныли еще больше. Каким вероятным оно казалось! С чего бы вдруг самому сильному участнику коалиции стоять в стороне, когда слабейшие терпят постыдное поражение? Но мысль о том, что греки страдали напрасно, была непереносима.

– Болгарские дороги – худшие в Европе, – сказал Гай. – Через Дунай перекинут только один мост. Как им удалось доставить всю эту тяжелую технику на границу? Вам не кажется, что это некоторое преувеличение?

– Что ж… – После такой информации Фиппс счел нужным преуменьшить значение сказанного. – Пилот, конечно, что-то видел, но, возможно, это было не то, что он подумал. Это могла быть фальшивка, чтобы напугать греков или, кстати говоря, югославов. В Югославии тоже всё не просто: Петр и Павел, кто из них сбежит?[46] Регент представляет прогерманскую фракцию, остальные поддерживают короля. Если Павлу предоставят свободу действий, немцы вмешиваться не будут. Им и так не хватает войск. Они не захотят удерживать за собой бесполезную территорию.

Алан пробормотал что-то в знак согласия. Надежда была слабая, но в последнее время приходилось довольствоваться малым. Кроме того, человеку свойственно верить в лучшее. Понемногу освобождаясь от охватившего их страха, они вдруг обнаружили, что Якимов успел нагнать их и услышал последние слова Фиппса.