Друзья и герои

Пока Гай проводил репетиции, Чарльзу было нечем заняться. Подобно остальным, он ожидал вызова, не зная, когда ему придется уехать. Он числился в Нортумберлендском полку, который посылал свои подразделения в Грецию, и до сих пор не знал, куда и когда ему велят отправиться.

– Так вы родом из Нортумберленда? – спросила Гарриет.

– Да.

– Как это далеко!

– От Греции, вы хотите сказать? Не дальше Лондона.

– Гораздо, гораздо дальше.

Они шли по фалиронскому пляжу – тому самому, по которому Гарриет гуляла на Рождество совсем в другой компании. Весенний свет преобразил это место. Море стало нежным, и волны, наползая на песок, блистали на солнце. С побережья Средиземного моря, синие воды которого простирались вплоть до сизых и лиловых очертаний Пелопоннеса, Нортумберленд казался таким же далеким, как Арктика.

– Далекая страна, – пропела она. – Край земли. Темная, тихая, загадочная и далекая.

Он рассмеялся:

– Больше похоже на Сибирь.

– Возможно. Когда уже потеплеет так, чтобы можно было купаться?

Она сняла туфли и чулки, но морская вода была ледяной.

Чарльз надеялся, что им попадется открытый ресторан, хотя Гарриет сказала, что на Рождество всё было заколочено. Рождество – это зима, ответил он, теперь наступила весна, и рестораны открылись заново. Но он ошибся. Всё по-прежнему было закрыто.

Гарриет шла босиком по мелкому белому песку, ощущая ступнями края ракушек и черные высохшие водоросли. Ей вдруг представилось, что она сейчас снова встретит человека, накормившего их на Рождество, и Чарльз обрадуется так же, как и она тогда. Когда они подошли к той самой хижине, она взбежала по ступенькам и заглянула в окно, но домик был заброшен. Она постояла там, держась за перила и ощущая тепло дерева. Чарльз наблюдал за ней с пляжа, очевидно озадаченный ее поведением.

– Тут никого нет, – сказал она.

– Это было очевидным. Если мы не вернемся, нам вообще не удастся поесть.

На обратном пути она рассказала ему о человеке, который накормил их рыбой, которую наловил для своей семьи. Чарльз молчал. Он не желал слушать о ее прошлом, в котором не участвовал сам.

Прежде чем они ушли с пляжа, она подобрала ветку, которая долго плавала в море, а зимой была выброшена на сушу. Она высохла, выгорела и стала такой блестящей, словно была сделана не из дерева. Когда они подошли к автобусной остановке, Гарриет всё еще держала ветку в руке. Подъезжал автобус. Чарльз пошел к дороге, говоря, что в крайнем случае они еще могут выпить чаю в «Коринфе». Гарриет подошла к кромке воды. Ей не хотелось покидать берег.

Увидев, что она не идет следом, Чарльз побежал за ней.

– Как нам повезло! Летом здесь будет просто чудесно, – произнесла она, словно их дружба должна была продолжаться вечно.

– Идет автобус.

Он забрал у нее ветку и швырнул ее в море – одним ловким движением, словно игрок в крикет, посылающей мяч. Она вздрогнула и сказала:

– Вы словно школьник. Вы напоминаете мне Сашу.

Его внутренние противоречия вдруг показались ей всего лишь юношескими защитными механизмами.

Чарльз притворился, что не расслышал. Он велел ей обуться, вернулся к остановке и попросил водителя подождать. На обратном пути он казался спокойным, но, когда они весело беседовали в «Коринфе», он вдруг прервался и напал на нее:

– Полагаю, что за вами вечно таскался кто-то вроде меня.

– Почему вы так говорите?

– Но это правда, не так ли?

– Нет. Это просто глупость.

– Тогда кто такой Саша?

Когда они встретились после вечера, проведенного с Кларенсом, Чарльз спрашивал ее, кто такой Кларенс и что он здесь делает. Гарриет ответила, что он уехал в Салоники, а прибыл в Грецию для того, чтобы защищать торговые интересы Великобритании.

– А, из этих!

Презрительно хмыкнув, Чарльз позабыл о Кларенсе. Объяснить, кто такой Саша, было куда труднее. Она совершенно зря упомянула его, но теперь надо было объясниться.

– Это был мальчик, которого мы знали в Румынии. Его отец был банкиром. Отца арестовали по сфабрикованному обвинению, а сына силой забрали в армию. Ему было очень тяжело, и, что самое ужасное, его могли убить из-за того, что он еврей. Он дезертировал и обратился за помощью к Гаю. Он был одним из его студентов. Мы приютили его на несколько месяцев. Вот и всё.

Чарльзу этого было недостаточно. Она сравнила его с Сашей и произнесла это имя особенным тоном; всё это возбудило подозрения Чарльза, и их требовалось полностью развеять.

– Если хотите, я расскажу вам эту историю целиком, – сказала она.

– Хорошо. Рассказывайте.

Голос его был холоден от недоверия.

Она описала невинную мягкость Саши, привязанность, которую она чувствовала к нему, и их план вывезти его тайком из Румынии, которому помешало внезапное исчезновение Саши. Чарльз был утешен. Как странно, думала она, что человек, которому даровано так много, всё равно нуждается в утешении!

– Вы так и не знаете, что с ним стало? – спросил Чарльз.

– Боюсь, что нет. Нашей последней надеждой была миссия, но теперь отношения с Румынией разорваны. Это вражеская страна.

С Сашей было покончено, и Чарльз мог ей посочувствовать. Он покаянно коснулся ее руки и сказал: