Дублёрша

– Александра! О чем ты? Кто меня любил? У нас были чисто деловые отношения! – он двинулся ко мне, широко, но чуточку обескураженно улыбаясь. И только тут я осознала, что непроизвольно, фразой: «Они тебя любили!» – призналась ему в любви. Ведь судить о том, любили его или нет прежние пациентки, я могла только из собственного опыта!

Тут же закричала:

– Не подходи ко мне! Ты всем так говоришь: «Деловые отношения»! А сам… Мерзавец! Чокнутый фетишист! – бросилась к двери, выскочила на улицу, задрав до пояса холли-голайтловский «карандаш», побежала по подъездной дорожке мимо клумб и зеленых изгородей к трассе. Душу выворачивало от мысли о том, что в этом шале, в том самом зале, в котором я обмирала от обожания, от плавящего все тело желания слиться с другим человеком, стать его частью, продолжением его сильного и чуткого тела, этот человек проделывал все то же самое с полудюжиной особей, готовых за кинематографическое личико отдаваться и быть принятыми в гарем подделок этого прохиндея!

Он догнал меня, пытался удержать, хватал за локотки, за плечи:

– Саша! Куда вы? Ночь же! Я постелю вам в гостевой комнате, будете спокойно спать! – я наотмашь хлестала его по лицу, кричала что-то дико грубое, вырывалась, опять бежала, путаясь в издевательски узком «карандаше», кидала в него комьями земли, схваченными из вазона у выхода на трассу…

Вновь догнал он меня на шоссе. На джипе. Распахнул дверцу, улыбнулся всепокоряющей улыбкой:

– Доставка птиццы прибыла! Садитесь, подброшу до порога квартиры!

– Отвяжись! Сама дойду!

– Саша! До станции три километра! И ближайшая электричка в половине седьмого!

– Не важно! Оставь меня в покое! А не то вызову полицию!

– Вызывай! – протянул мне мою сумку, забытую в шале, прибавил газу, и через секунду рубиновые огоньки катафотов растворились в черноте весенней ночи.

Кажется, на этот раз я его реально достала. И совершенно не к месту. Ковылять на высоких каблуках до станции, которая неизвестно где находится – не фонтан. А до города – 18 километров, и босиком идти по апрельской сырости более чем неуютно.

К счастью, тропка, ведущая к станции, вовремя попалось на глаза. Сама станция представляла собой ни что иное как навес над скверно заасфальтированным перроном. Будка для продажи билетов была темна и пуста. Начинал моросить дождь. Влажные рельсы тускло отсвечивали лунный свет. Более впечатляющей картины запустения в жизни не видела. Выбрала на скамейке место посуше, закуталась в припасенный в сумке платок и уселась ждать электричку.

Не заметила, как задремала. В полусне предавалась девичьим мечтам о том, как спала бы сейчас в объятиях красивого и сильного мужчины, и наша любовь находила свое высшее воплощение, и как чудесно у нас это было бы, с непременным кофе в постель…

Разбудил меня дебильный гогот. По перрону шлялась стайка митрофанушек – то ли собирали окурки, то ли просто искали приключений. А приключение сидело на скамейке возле билетной будки и улыбалось во сне своим сладким видениям.

– Гы! Секи! Соска! В натуре зачотная! – грубые и жесткие руки бесцеремонно схватили за подбородок, с силой сжали щеки, заставляя приоткрыть рот. – На клык возьмешь? – стоящие позади недоумки дружно заржали, один начал расстёгивать джинсы. Рефлекторно ткнула нависшего надо мной парня носком туфли:

– Убери лапы, мальчик! – тут же в глазах полыхнуло молнией от удара в лицо. Кто-то обхватил сзади шею руками, другие сдирали с плеч платок и закатывали на талию достославный «карандаш». Кричать не могла и только пыталась царапаться, когда под руки попадались их рожи. В ответ на мою голову сыпались удары; хрипя от удушья, ощущала солёный вкус крови во рту и слышала всхлипы в расквашенной переносице. Достойное завершение вечера! Отказаться от любви с лучшим из всех мужчин, которых только встречала на жизненном пути, чтобы быть изнасилованной шайкой недоносков! А то и задушенной!

Когда все вокруг залило ослепительное сияние, решила, что это он и есть – свет в конце туннеля. Потом донеслось:

– Всем нюхом в пол! Руки за голову! Стреляю без предупреждения! – мне повезло. Вместо того чтобы плюнуть на «взбесившуюся козу», как то сделал бы любой другой мужик в схожих обстоятельствах, Влад пристроился на своем автомобиле за полосой лесопосадок в сотне метров от станции – проследить, насколько благополучно мне удастся сесть в электричку. И не напрасно!

Как он ухитрился на джипе въехать на перрон, до сих пор не представляю. Ослепленные светом мощных фар, недоумки на секунду замешкались; наваливаясь на них массивным бампером, черный автомобиль теснил их к билетной будке; потом дверка распахнулась, сильная рука схватила меня за шкирку и в мановение ока втянула в салон.