Дубовые листья. Хорошо рожок играет

— Нашлись люди, видели. Как ни хитри, а следов не спрячешь… — Левша вдруг схватил отца за рукав: — Батя, ну зачем тебе все это! Лоси, дубы, рыба… Не якшайся ты больше с Пещалиным. Гони от себя. О нем надо всем рассказать, на чистую воду вывести.

— Ты у меня гляди, — пригрозил отец, косясь на сына растерянными мутными глазами. — От рук начинаешь отбиваться. А тут дело вовсе не шутейное. Может, оно всей нашей жизни касается…

— Жизни!.. — горько усмехнулся Левша. — Еще чего скажешь! Да какая у нас жизнь, батя?

Борька рос в большой семье, которую дети, подрастая, торопились покинуть. Старший брат поступил в профессионально-техническое училище, потом уехал на Восток; второй брат работал прицепщиком в совхозе, приезжал домой редко. Следующим был Борька; он тоже собирался подать заявление в ПТУ. И тайком от всех не в свой город, а в другой, ближе ко второму брату, чтобы только не жить с родителями. Следом за Левшой подрастала еще сестренка Лидка, ей пошел двенадцатый год, и она ревмя ревела, зная, что скоро Борька уйдет, и она останется с непутевыми родителями и меньшим братом, шестилетним Колюхой.

Истеричная, с бранью и скандалами жизнь в доме Семена Левшина изводила детей. Борька рос недоверчивым к людям, вечно настороженным. Стыдясь за своих родителей, он не мог по-настоящему дружить с ребятами и почти никогда не звал их к себе домой.

При этом он жалел отца и помнил, как тот купил ему первый костюм, потом велосипед, как отец умел ловко столярничать и хорошо знал все повадки лесных птиц и зверей. Вот только бы отец бросил Пещалина и не пил!..

— Чего милиция приезжала? — встревоженно спросил Семафор, взяв сына за плечо. И на Борьку пахнуло сивухой.

Он посторонился и зло сказал:

— За тобой.

Семафор и руки опустил. Спросил совсем упавшим голосом:

— Врешь!..

— Дознались-таки про лосенка!

Борису показалось, что отец вздохнул с облегчением.

— Ладно, сынок, — пробормотал он. — Насчет лосенка могу и отпереться. Свидетелей не было. Ты лучше скажи, куда ваши направляются? Сказывают, в Медвежий угол?

— Ну хотя бы…

— На озеро?

— А тебе что?

— Нечего там делать.

Левша взглянул на отца и пожал плечами.

— Ты слушай меня… И учительнице скажи, — торопливо забормотал Семафор. — Нельзя туда ходить… Там во время войны самые бои шли около озера. На мине подорваться можно. Разве в такое место с детьми ходят!

— Пойдем, сам ей скажи, — усмехаясь, предложил Борька. — Может, ты нам и дорогу на озеро покажешь?

— Я тебе дело говорю. Внуши ребятам. На озеро и носа не смейте совать! — Семафор попытался удержать сына, но тот, не слушая его, ушел. Угрозы отца только раздражали.

Медвежий угол

Денис Полозов позвонил по телефону в Большую Ольховку, напал на Савкина-старшего и сказал, что они получили новое задание — исследовать в Медвежьем углу лесное озеро. Савкин отвечал ему как-то невнятно: все это, мол, было бы очень интересно, но озеро, как он слышал, давно высохло. Так что весь поход — пустая затея.

— Да нет же, есть озеро! — кричал Денис в трубку. — Его профессор Шлякотин с вертолета видел.

Разговор на этом неожиданно оборвался. И как Денис ни старался, он не мог связаться с Большой Ольховкой.

— Непонятно, — покачала головой Елена Ивановна, выслушав Дениса. — В самом деле, есть озеро или нет? Ну что же, будем устанавливать истину.

Вышли после обеда. Решили идти по Оре до истока; возможно, речка и вытекает из неизвестного озера.

Светлана и Клава по-прежнему выполняли свое задание — разыскивали и наносили на карту муравейники. Девочки шли лесом, мечтая о том, как они на будущий год организуют новую экспедицию.

— Экспедиция специального назначения, — улыбнулась Светлана.

— Ага! По разведению муравьев!

Да, да, они узнали от ольховских ребят, что муравьев можно разводить. Правда, это нелегкое и требующее больших знаний занятие, но ведь если бы на каждый гектар леса в Родниках завести по муравейнику, как хорошо жилось бы лесу! Он избавился бы от большинства своих врагов. Девочки насчитали уже двести семьдесят шесть муравейников. Им хотелось высчитать, на сколько гектаров сейчас приходится один муравейник и сколько муравейников недостает.

Успехи Светланы и Клавы соблазнили и Раю, и теперь она ни на шаг не отходила от опытных мирмекологов.

— Все же в муравьях есть немало загадочного, — говорила Светлана. — Как ты считаешь?

Рая с готовностью согласилась.

— Например, почему у них уши помещаются на ногах, на первой паре ножек?

— Правда?

— Конечно, правда! К сожалению, этот факт известен науке… А муравьиную царицу ты видела?

— Нет.

— Я видела. Даже непонятно, как это муравьи, такие умницы, выбирают себе подобных цариц. Толстая, нескладная, просто уродина. Однако у нее есть крылья, а у рабочих муравьев их нет. А ты знаешь, сколько цариц в одном муравейнике?

— Наверно, одна.

— Ну да, одна! Сотни. А иногда и тысячи.

— Правда? Зачем же им столько цариц?

— Видишь ли, это только так говорится: царицы. А на самом деле они кладут яйца.

— Яйца?

— Ну да. Из яиц выводятся новые муравьи. Знаешь, сколько в таком вот муравейнике муравьев?