Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые

А потом Раевский говорил, что Мартынов после дуэли говорил всем, что «не хотел убить его, и в ногу, а не в грудь целил».

Между тем в Пятигорске распространился слух, что Лермонтов категорически отказался стрелять в Мартынова и разрядил свой пистолет в воздух. На это указывают многие источники: записи в «Дневниках» А.Я. Булгакова и Ю.Ф. Самарина, письма из Пятигорска и Москвы К.К. Любомирского, М.Н. Каткова, А.А. Кикина и др.

Полковник Александр Семенович Траскин, неоднократно принимавший участие в походах против горцев и имевший возможность первым допросить Глебова и Васильчикова, писал 17 июля командующему войсками Кавказской линии и Черноморской области Павлу Христофоровичу Граббе:

«Лермонтов сказал, что он не будет стрелять и станет ждать выстрела Мартынова. Они подошли к барьеру одновременно; Мартынов выстрелил первым, и Лермонтов упал. Пуля пробила тело справа налево и прошла через сердце. Он жил только пять минут – и не успел произнести ни одного слова».

Вероятно, соответствует истине и слух о том, что Лермонтов выстрелил (или, по крайней мере, готовился выстрелить) в воздух. В акте медицинского осмотра трупа можно прочитать:

«При осмотре оказалось, что пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра, при срастении ребра с хрящом, пробила правое и левое легкое, поднимаясь вверх, вышла между пятым и шестым ребром левой стороны».

Но такой угол канала раны (от двенадцатого ребра до противоположного пятого межреберья уклон при нормальном положении туловища составляет не менее 35°) мог возникнуть только в случае, если пуля попала в Лермонтова, когда он стоял, повернувшись к противнику правым боком (классическая поза дуэлянта) с сильно вытянутой вверх правой рукой, отогнувшись для равновесия влево.

В пользу выстрела в воздух свидетельствует и тот факт, что пистолет Лермонтова после дуэли оказался разряженным. Но кто сделал этот выстрел? Напомним, что князь Васильчиков заявил: «Поручик Лермонтов упал уже без чувств и не успел дать своего выстрела», а потом он уточнил: «Из его заряженного пистолета выстрелил я гораздо позже на воздух».

Некоторые историки утверждают, что Мартынов стрелял в Лермонтова, «не только будучи уверенным, что тот в него не целится и не выстрелит, но именно в тот самый момент, когда Лермонтов поднял руку с пистолетом и, возможно, даже успел выстрелить в воздух». Другие говорят о том, что в Лермонтова вообще стрелял не Мартынов, а некто спрятанный в кустах на скале, нависающей над дуэльной площадкой. Версии эти (особенно последняя) никак не подтверждаются, и обсуждать их нет смысла.

В любом случае, М.Ю. Лермонтов скончался, не приходя в сознание, в течение нескольких минут.

Поэт Степан Щипачев потом написал:

Не знаю, как опишу
тот вечер, тот страшный июльский вечер?..
Ревела гроза у горы Машук,
и ливень был молниями просвечен.
Фуражка Лермонтова на траве
лежала, наполненная водою…
Сутулясь, гора уж не первый век
стоит, омраченная той бедою.

Князь Александр Илларионович Васильчиков поскакал в город за врачом, остальные секунданты остались у трупа. Васильчиков вернулся ни с чем: из-за сильного ливня никто не соглашался ехать. Затем Глебов и Столыпин уехали в Пятигорск, где наняли телегу и отправили с нею к месту происшествия кучера Лермонтова (Ивана Вертюкова) и «человека Мартынова» (Илью Козлова), которые и привезли тело на квартиру Лермонтова около одиннадцати часов вечера.

Потом Глебов явился к коменданту Пятигорска подполковнику В.И. Ильяшенкову (в некоторых источниках – Ильяшенко), чтобы рассказать ему о происшествии.

Василий Иванович сначала совершенно растерялся. Он схватился за голову и стал повторять: «Эх, мальчишки, мальчишки, что вы наделали, кого вы убили…». Потом он заплакал. Затем он, приказав арестовать Мартынова, якобы велел отвезти тело Лермонтова на гауптвахту. Но вскоре он сообразил, что телу там вовсе не место, и убитого повезли

к церкви Всех Скорбящих. Лишь после этого, уже под вечер, тело было отвезено на квартиру, где оно и было подвергнуто медицинскому освидетельствованию.

После гибели Лермонтова В.И. Ильяшенков доложил о случившемся императору и своему непосредственному начальству, а потом курировал работу созданной следственной комиссии.

В начале июня 1840 года «за отличие» он был произведен в полковники, а в мае 1842 года уволен со службы по болезни.

Кстати сказать, генерал Н.Н. Муравьев в своих «Записках» характеризовал В.И. Ильяшенкова следующими словами: «Человек честный, рассудительный, весьма усердный».