Духовность Общества Иисуса

Но прежде всего важно четко различать в вопросе духовности такие понятия, как умозрительный (спекулятивный) и вероучительный. Ни одно серьезное духовное учение не может, по правде говоря, обойтись без какого-либо вероучительного элемента. И все же духовное руководство может сводить к минимуму явленные в откровении истины, догматы и богословские заключения, на которые оно опирается, не углубляясь в них, не вникая в них глубоко и лично. Напротив того, оно может отводить значительное место непосредственно практическим рекомендациям относительно дел различных добродетелей, методам, приемам, делам благочестия: здесь мы встретимся с тем, что можно назвать чистым духовным эмпиризмом. Духовность может, напротив, интенсивно и глубоко питаться великими истинами откровения, содержащимися в Писании и догматической традиции Церкви, как и определенными богословскими выводами. И те и другие требуют глубокого размышления, вкушения, постижения и, тем самым, оживляют различные дела благочестия и освещают наш опыт. Такая духовность будет уже воистину вероучительной. Но можно пойти и дальше и в большой мере питать духовную жизнь красивыми умозрительными взглядами, которыми отцы Церкви и великие богословы старались осуществить синтез богооткровенных доктрин, объяснить их сокровенный смысл и кажущиеся противоречия, явить перспективы дальнейшего развития этих доктрин. Это расширит духовный кругозор людей, согреет и воодушевит их сердца, уведет их за пределы банальности и избитости и вознесет к вершинам духовной жизни: вот какие плоды ожидаются от истинно умозрительной духовности.

Невозможно отрицать, что среди духовных сочинений иезуитов есть, и во множестве, такие, которые делают упор почти исключительно на чисто практическом и эмпирическом духовном учении. Впрочем, в этом нет ничего специфического для Общества: в большем или меньшем количестве подобные сочинения встречаются во всех школах и всех кругах. Важны же в данном случае наиболее значительные сочинения, в которых четко формулируется учение того или иного ордена, на которые опирается его руководство душами, которые воистину составляют ту пищу, которой этот орден питает духовную жизнь своих членов и учеников. С этой точки зрения духовность Общества, как кажется, нужно расценивать как глубоко вероучительную и в очень малой мере умозрительную.

Умозрительности в ней мало: в целом ее привлекают в первую очередь не высочайшие и сокровеннейшие догматы, тайны, на которые богословская теория стремится пролить некоторый свет при помощи своих постижений, анализов, сопоставлений с метафизическими концепциями, но скорее более доступные для нас истины, основные элементы тайн, как их являет нам Писание и собственно догматическая традиция в своей простой и конкретной форме. Именно здесь иезуиты будут в первую очередь искать пищу для души: это ясно видно, например, из их сочинений о Пресвятой Троице[1344]. Несомненно, у отдельных иезуитов будут свои богословские мнения, свои системы. Иногда можно будет увидеть довольно четкие параллели между тенденциями, породившими эти системы, и тенденциями, вдохновившими духовное руководство тех же самых иезуитов, но подлинной взаимозависимости между ними наблюдаться не будет. Найдется множество иезуитов, не обнаруживающих ощутимых различий в своем духовном наставлении, но очень несхожих в области умозрительной, в тех самых вопросах, которые, как представляется априори, должны были бы оказать значительное воздействие на учение о духовной жизни, например, в вопросе о спецификации благодатных дел по их формальному объекту. Они могут быть глубоко убеждены, что правы в своих доводах против оппонентов в этой умозрительной области, но в основном они испытали бы глубокое отвращение к обоснованию своей духовности отдельными теориями, пусть даже теми, которые сами решительно отстаивают. Они сохраняют острое чувство различия этих двух областей. С одной стороны, есть область твердой веры, утвержденной авторитетом Церкви. Ею они живут сами и учат жить других людей. С другой стороны, есть область высокого и прекрасного умозрения, притягательного, возвышающего, которое они могут с искренним увлечением исследовать. Но несмотря ни на что они все же видят в нем слишком много элементов людского познания, слишком много непрочного, неполного и временного, чтобы превращать его в постоянную и основную пищу для души.

Слишком вероучительная духовность