Дуракам всегда везёт

– Нас, избранных силами потусторонними и Единым Небом, шестьдесят два человека на планете. Остальные только прикидываются магами и ясновидящими. Портят нам, настоящим, репутацию.

– А кто считал, что вас всего шестьдесят два настоящих? – задал Вова один из самых глупых вопросов, которые из него вышли по разным поводам за тридцать один год.

– Каждому из нас идёт сигнал из бездны вселенской. Это не мы считаем и не люди простые. Высшая энергия имеет всю информацию обо всём и раздаёт её кому положено, – колдунья внимательно оглядела Шепелева и дала ему в руку сосновый брусок сечением сантиметра в три. – Кардинальные меры принимать буду. Аура твоя после двух сеансов не просветлела и чёткой не стала. Настолько глубоко ты проткнут чертовскими вилами. Даже мои чары буксуют. Но мы их всё одно победим, поганых! Вот этот брус ты обхвати ладонью. В кулак как бы сожми. Потом сверху другой рукой. И так по переменке пока не будет восемь обхватов.

Вова сделал. Осталось ещё сантиметров десять.

– Вот в этом остатке вся слабость твоя, – Роза провела карандашом линию выше последнего, восьмого кулака. – Я всю ночь загоняла в брус твою силу. Видишь десять сантиметров оставшихся? Они выдавились концентратом слабости твоей душевной и телесной изо всей сути твоей, которую ты захватами измерял. Так мало у тебя было силы. И вот эту слабину сатанинскую надо отринуть. Десять сантиметров от этой черты. Прочь её отсель и воздастся тебе от Великого Вселенского Нугу мощь и везение.

– Нугу – это начальник ваш? – прижав ребро ладони ко рту, прошипела тётя Валя.

– Отец всего, что и кто есть в рамках бесконечности. Включая всех богов и нечистых. – Колдунья выпрямила свой отяжелевший лет за шестьдесят стан и воздела руки к потолку.

– Акина сулу, бауарэ пантина торо! – пропела она, рухнула на колени и распласталась на ковре, соединив ладони впереди головы.

– Ни фига себе! – тихо восхитился Шепелев, а тётя Валя почему-то перекрестилась.

После этого показательного выступления колдунья взяла Володю за голову, посмотрела ему в глаза острым как кинжал воинственного горца взглядом и сказала.

– Уберёшь конец бруска от черты – силы тела и духа придут к тебе такие, как были у Ильи Муромца.

– Чем убрать-то? – Володя огляделся. – Ни пилы не видно, ни топора. Даже ножа для хлеба не вижу я.

– А вот соберись с оставшимся духом и сообрази, – Роза села на стул рядом с тётей Валей и подняла глаза к потолку. Наверное, взгляд её прошибал крышу и глядела она в глубокое небо.

Шепелев отгрыз кусочек от ребра, потом от другого и от остальных. И незаметно для себя выкусил довольно глубокую лунку по окружности. Щепки сплёвывал на пол и никто не возражал. Остался стерженёк сантиметра в полтора толщиной. И Володя переломил его об колено.

– Хвостик на большом куске отгрызи и будет прибывать к тебе силушка моральная и физическая так скоро, что уже завтра сможешь ты победить в бою чемпиона мира семьдесят восьмого года Мохаммеда Али, который Кассиус Клей. Щелбаном его уложишь, – Роза по-доброму улыбнулась, взяла у тёти Вали пять рублей и сказала, чтобы шли они домой, а Вова лёг поспать час-другой, чтобы проснуться обновлённым. Сильным и смелым.

– Утром Шепелев пошел в редакцию пешком. По дороге его хотела укусить собака, вылетевшая как снаряд из подворотни. Жил Володя в частном секторе, где было много забавных домиков, весёлых людей и свирепых собак. Он даже не повернулся и не ускорился. Наверное, поэтому собака есть Вову передумала.

– Ух, ты! Молодец! – восхитился разумной собакой Шепелев. – А то бы я тебя на клочки порвал.

А в редакцию утром приняли нового корреспондента, который с женой приехал из Петропавловска.

– Кушаков Дима, – пожал Вове руку новенький. В одном отделе будем. А Рая, жена, машинисткой устроилась в областную газету. Водку пьёшь?

– Бывает, – насторожился Шепелев. – Но редко. Пиво люблю.

– Так и водку полюбишь.– Кушаков взял его за плечо. – Пойдём, хряпнем за знакомство.

– Редакторше скажу, что мы сегодня тебя устраивать будем. Вы где живёте? – спросил Володя на ходу к приёмной.

– Так нигде пока. В гостинице «Туркестан». Дороговато. Но хату пока не нашли, по цене не страшную.

– У тёти Вали дом. В нем я снял комнату. Живу как полубог. Кормит тётя Валя меня как в ресторане, комнату дала с мягкой кроватью, барахло своего сынка, который уехал жить в Минск. Чего не жить? А есть ещё две пустых комнаты. Большие, с окнами в палисадник. Пойдём. Она не жадная. Цены дешевые и дом хороший.

Они зашли на Зелёный базар, купили бутылку «Столичной», солёных огурцов, три бутылки пива и в автобусе полетели устраивать достойную жизнь Кушаковской маленькой семье.

– Ну, а чё!? – согласилась хозяйка. – Твои друзья. Тоже не шваль, а почётные корреспонденты. Нехай вот в этой комнате живут. Десять рублей – тариф.

Она проводила Диму в комнату и вышли они из неё довольные. Кушакову жильё сразу полюбилось, а тётя Валя получила десять рублей наперёд.