Дурман-трава

Через три недели после разговора с Корневым Терентий был доставлен по вызову народного суда на слушание дела о хищении из сейфа экспедиционных денег. На него легло подозрение. Свидетелями на суд были вызваны охотник и проводник Северьян, начальник отряда Нилыч, Сережа-сторож, лаборантка Саша и, к его крайнему удивлению и досаде, Майя. Как потом выяснилось, Северьян рассказал на предварительном следствии об их отношениях, потому она и была приглашена в суд. Других свидетелей опросили раньше, ничего существенного для следствия они не рассказали, потому и не нужны были теперь, а некоторые уже разъехались по стране по окончании сезонных работ, след их затерялся. Приехала на суд и мать Терентия.

Судебное разбирательство продолжалось несколько дней. В зале заседаний Терентий увидел много знакомых лиц: все это были люди, постоянно работавшие в экспедиции Петропавловска: рабочие-канавщики, техники, коллекторы, геоботаники и геологи, шлиховщики… Он встречал их на таежных тропах, у костров, на базе, возил им продукты, письма, и всегда его дружелюбно встречали, радовались ему. Теперь же показалось, что все они были как-то настороженны, будто фальшь вкралась в их взгляды, они словно почужели. Сначала свидетели и все, кто был в зале, не могли поверить в его вину. По мере опроса приглашенных и выступлений прокурора все меньше дружелюбия теплилось в их глазах, все отчетливее читалось на лицах отчуждение. Он лишил их честно заработанных тяжелым трудом денег. Тогда же он вспомнил предречение ленинградского следователя Корнева. Действительно, ни суд, ни эти люди, сидевшие в зале, никто и слушать не хотел о том наваждении, которое произошло с ним. Все это теперь выглядело несерьезным и наивным домыслом.

Государственный обвинитель на процессе, прокурор общего надзора предложил суду разбирать дело в два этапа, так как находил, что состав преступления делится на два эпизода: попытку хищения и последующее непосредственное хищение. Сначала он представил в своей речи материалы по первой части дела, в чем особенно помог ему сам «подозреваемый», признавший свою вину и простодушно поведовавший суду все, что ранее рассказывал следователю Корневу и Майе. Его признание было прямо подтверждено показаниями свидетеля Северьяна и косвенно Сережей-сторожем (вспомнившим панику Нилыча, утренние поиски ключа и неестественное поведение, «как ему почудилось», самого Терентия в те дни), Саши-лаборантки, Нилыча и, наконец, Майи, также подтвердившей все. Однако все, кроме Северьяна, были убеждены, что красть денег повторно Терентий не мог. Северьян время от времени бросал на Терентия сухие резкие взгляды, и виделась ему в тех взглядах непримиримость: «…а я-то тебе верил, как другу, — словно бы говорил он, — как же ты мог близкого своего друга-товарища обмануть! Не будет тебе за то прощения!..»