Дурной глаз

Мурашки больше не щекотали ей плечи – уже вся спина зудела, как бывает, когда обгоришь на солнце. Самира едва это замечала. Её воля гасла, вытекала из неё вместе с мыслями. Будто во сне, она сделала шаг по направлению к чудовищному растению, боковым зрением отметив, что Денис идёт с ней бок о бок. Она не придала этому значения. Она думала только о глазах существа.

Растение изогнулось в их сторону, точно почуяв приближение добычи – упругое, похотливо-алчное движение. Не растение, а выпирающий из земли кощунственный фаллический символ. Крохотное личико существа было лишено всякого выражения, но от него исходили флюиды нетерпения.

И голода. Если бы молодые люди сохранили способность соображать, то ощутили бы это.

Ещё один шаг.

Безгубый рыбий рот существа распахнулся подобно «молнии» на набитой до отказа сумке, выпуская сквозь острые, как у пираньи, зубы жирный пузырь. Оно подобралось. Его жесты казались ленивыми и плавными, даже изящными. Нарост, возвышающийся над его плечами, затрепетал и распустился, превратившись в крылья, костлявые и суставчатые, точно ободранный зонтик.

И оно шептало. Командовало без слов. Этот «шёпот» раздавался сразу в их головах, минуя уши.

Они сделали третий шаг, и растение протянуло к ним свои острые листья, будто приветствуя.

В этот момент на поляну выбежал заяц, явившийся на беззвучный зов существа, как и другие зверьки, чьими останками была усеяна площадка. Заводной игрушкой заяц поскакал к растению. По стеблю пробежала дрожь, лёгкая, но такая отвратительно алчная, что даже под гипнозом Самира почувствовала тошноту. Одновременно с этим невидимые пальцы, ощупывающие её мозг, ослабили хватку. Листья растения разом развернулись к зайцу, как гончие псы, чьи носы учуяли добычу. Заяц приблизился, и растение схватило его, с глухим стуком вонзило листья в пушистое тельце зверька. Заяц закричал. Самира и не подозревала, что зайцы могут издавать такие – почти человеческие – крики. Детские. Шубка зверька окрасилась тёмной кровью, пахнущей, как медь.

Одновременно с этим раздался другой крик – в её голове. Оргиастический вопль торжества, утолённого голода, свирепой радости удачливого охотника. На миг существо забыло о них, но этого оказалось достаточно, чтобы Самира стряхнула призрачные пальцы, копошащиеся в её сознании. Денис продолжать стоять как вкопанный, всё с той же глупой миной. Заяц бился в объятьях растения, которое издавало сосущие звуки, будто кто-то через соломинку допивал остатки коктейля со дна стакана.

Самира схватила Дениса за руку и дёрнула. Проблеск разума, появившийся в его взгляде, был едва заметен, однако этого оказалось достаточно.

Они развернулись и ринулись сквозь заросли, не расцепляя рук. «Кэнон» Дениса болтался из стороны в сторону, как обезьяна на лиане. Нечто, похожее на вой разочарования и ярости – всего лишь отголосок, – полоснул их сознание тупой пилой, но уже не мог причинить вреда.

Так кролик спас Самиру, она – Дениса, этого долговязого напыщенного болвана. А всех их вместе спасло провидение.

– Я потеряла сумку с объективами, – сказала Самира, когда они оказались в машине и отъехали на достаточное расстояние от ведьминого дома. Бегство через бурьян и кустарник казалось им зыбким, далёким воспоминанием без подробностей. Денис умудрялся рулить и грызть ногти одновременно. Он был похож на свихнувшегося лешего. Его лицо было исцарапано ветками. Как и её. Самира расплакалась.

Больше за время поездки они не проронили ни слова.

***

Спустя неделю она случайно встретила Дениса в «Пятёрочке», где закупалась для пикника. Блогер катил к кассе тележку, в которой лежали бутылка виски и пожухлый ананас. По лицу Дениса было очевидно, что он предпочёл бы избежать беседы, поэтому Самира не смогла отказать себе в удовольствии испортить ему настроение и подошла к нему.

– А-а, здорóво, – натянуто поприветствовал Денис. Она ответила и сходу спросила то, что её действительно интересовало:

– Ты до сих пор ничего не написал в своём блоге. В чём дело?

Денис пристроился в хвост очереди. Самира повторила вопрос.

– Не понимаю, о чём ты, – откликнулся он нехотя.

– Ты прекрасно понимаешь! – возмутилась Самира. Стоящая перед ними толстуха, которая выкладывала на ленту промёрзших цыплят-бройлеров, похожих на мертворожденных детей, нервно оглянулась. Самира сбавила тон. – Я о фотографиях, ради которых мы попёрлись в дом ведьмы, а потом в эту чащу, где чуть… – Она перевела дух. – О той… том, как назвать-то, – цветке? Нас едва… а в твоём блоге – ни слова!

– Ничего не было, – отчётливо сказал Денис. Самира уставилась на него, разинув рот. – Ничего. Не. Было.