"Душа человека" (СИ)

Вот уже несколько недель в Западной Березовой Бухте не было видно красного шарфа, и Шерлоку день ото дня становилось все тоскливее. Он все еще мучился виной за свое вторжение на Остров Влюбленных. Но ведь он извинился и не ожидал, что Джон будет так долго на него злиться. Он боялся, что послание на песке смыло, и если днем было чем занять голову и хоть немного не обращать внимания на мрачные мысли, ночью все было иначе. Шерлок убеждал себя, что раньше между встречами случались и более длинные перерывы, что на этот раз прошло еще не так много времени, и что все продолжающееся молчание Джона можно объяснить кучей других причин, а не только гневом. Несмотря на все это, Шерлок по-прежнему ужасно боялся, что Джон не прочел послание и теперь считает его предателем.

Все это время в городке не появлялась и Гарри Уотсон. На ее имя продолжали поступать тяжелые ящики с посылками, в лавку часто заходил слуга со списком покупок, из чего можно было сделать вывод, что хозяйка отнюдь не в отъезде. Но Грегори заметил, что список написан каким-то другим почерком, и рассказал об этом Шерлоку, который уже с ума сходил, думая о Джоне.

- Возможно, она больна, и Джон за ней ухаживает. В конце концов, он врач. Может быть, потому-то он тебя пока не зовет.

Прикинув все это, Шерлок почувствовал некоторое облегчение.

- К тому же, он не единственный твой друг. Хочешь сыграть в шахматы? – спросил Грегори.

Шерлок посмотрел на него и нахмурился. Он не мог до конца понять смысл выражения про «не единственного» друга. Конечно, они с Грегори добрые приятели, но в глазах Шерлока Джон был уникален, их дружба не могла сравниться с общением с Лейстредом. Шерлоку нравилось проводить с ним время, приятно было побеждать в шахматах партнера, который с такой легкостью проигрывает, но Джон… Джон был чудом, загадкой. Быть с ним гораздо лучше, чем ставить эксперименты, лучше, чем шахматы, лучше, чем страшные байки об отрезанных конечностях, лучше, чем с помощью дедукции делать выводы о личной жизни горожан, лучше, чем бродить ночью по кладбищу, лучше, чем всегда оказываться правым.

Шерлок знал, что Грегори нравится проводить с ним время, но он прекрасно понимал, что у Лейстреда еще много других дел и мыслей. У него была Сара, он скоро собирался жениться, у него была семья, по утрам он работал на лесопилке, а днем в лавке. Джон – совсем другое дело. Он специально для Шерлока устроил охоту за сокровищами, из-за Шерлока он принес второй стул в хижину и череп, который нашел на болотах. Шерлоку нравилось, что все это делает для него человек, который ничего ему не должен. Но больше всего Шерлоку было приятно, что Джон думает о нем, когда они не вместе, так же, как сам он думает о Джоне.

Была глубокая осень, когда Джон, наконец, привязал шарф к еловой ветке - там же, где и всегда. Сияло солнце, дул свежий ветер, и Шерлок решил надеть свое длинное темно-серое пальто и черные кожаные перчатки. Было не холодно, но в их последнюю встречу с Джоном они расстались уже после заката, и если сегодня случится то же самое, Шерлок не хотелось замерзнуть и отвлекаться по пустякам. Он нервничал больше позволительного. Хотя прошел месяц с тех пор, как Шерлок нарушил уединение Джона на Острове Влюбленных, и как бы сильно ему не хотелось верить, что друг больше на него не злится, он все еще сомневался.

Как только маленькая лодка Шерлока приткнулась к берегу, Джон снова оттолкнул ее в открытое море и сел внутрь. Он настоял на том, чтобы сменить Шерлока у весел, и, когда они, наконец, расселись, наклонился к нему.

- Я видел твое послание, - сказал Джон, улыбаясь, и эта улыбка значила больше, чем какие угодно слова.

И снова Шерлок заметил, какие у него красивые глаза, особенно сейчас, когда в них не было ни тени обиды, которую он так боялся там увидеть. Глаза, удивительно синие, как море, и Шерлок распознал в них намек на усталость. Может, Грегори был прав, предположив, что Джон ухаживал за больной сестрой. Они оба молчали, пока Джон не перестал грести. Они заплыли так далеко, что уже было не видно берегов.

- Не могу ничего обещать, нам, возможно, придется вернуться, - сказал Джон.

Ничего не происходило, дул ласковый ветер, море трепетало под его легким дыханием. Шерлок был рад, что Джон прочел его послание и не злится, что он снова простил ему его безрассудное поведение и подал знак о встрече. Большего Шерлоку и не надо было. Какая-то часть его существа боялась того, что будет после их десятой встречи, того, что Джон скажет: и игре и дружбе конец, так что Шерлок был не против начать все с самого начала.