Душа меча

Снова поднялся снежный вихрь. Пока дева говорила, он разделился надвое, потом на четыре, а потом и на восемь вихрей поменьше. А потом ветер вдруг стих, и я оказался в окружении восьми одинаковых снежных дев – каждая целилась мне в грудь смертоносным ледяным яри.

– Пришла твоя смерть, Хакаимоно, – хором проговорили девы, – ты погибнешь, как и все до тебя. Жалкие людишки думали, что смогут пережить бурю, холод и лед, а теперь их замерзшие тела на веки вечные упокоились под снегом. – Девы описали копьями полукруг в воздухе, и ветер резко усилился. – Пора к ним присоединиться.

Девы кинулись на меня, сверкнув молниями на белоснежном фоне. Я выставил вперед Камигороши и одним махом рассек двух ёкаев, потом резко повернулся и уничтожил еще двоих. Девы с оглушительными воплями исчезли в снежном облаке.

Увы, перебить их всех я не мог.

Четыре копья разом вонзились в меня, пробивая плоть и царапая кости, и вместе с ними пришла нестерпимая боль. Лед протыкал мне ребра, плечо, бедро и спину, точно спицы – соломенную куклу. Я стиснул зубы, чтобы не завыть.

Увидев, что я обессиленно поник, девы визгливо захохотали.

– Теперь ты понял? – с издевкой спросили они, и трое рассыпались белой пудрой, которую разметал ветер. Последняя юки-онна обнажила зубы в дикой ухмылке, а острие яри еще глубже вошло мне в плечо. – В схватке с холодом тебе не победить, Хакаимоно. Твои плоть и кровь обратятся в лед, и ты умрешь на моем копье.

Я поднял голову, встретил ее взгляд и улыбнулся.

– Думается мне, ты кое-что забыла, – сказал я, и дева настороженно сдвинула брови. – Зима вовсе не вечна. Весной она слабеет, а летом и вовсе умирает – и так каждый год. Твой холод смертоносен, он замораживает плоть и сковывает льдом все, что пожелаешь, но огонь и жар прогонят его и превратят тебя в лужицу, которую высушит ветер.

Я глубоко вздохнул, чувствуя, как растворяются копья. Моя кровь с шипением закапала на землю, оставляя дыры в снежном покрове. Я опустил на живот свободную руку и улыбнулся помрачневшей деве.

– Зима не навсегда, – сказал я. – В этом мире всему приходит конец. Но Дзигоку… Дзигоку вечен. И огонь, пылающий на моей родине, в один миг уничтожит все вокруг. Пламя Дзигоку течет в моих венах и без труда одолеет твой лед.

Я взмахнул рукой, и россыпь темных дымящихся капель упала на лицо снежной девы. Кровь зашипела, прожигая насквозь бледную тонкую кожу и платье – так огонь прожигает дыры в бумаге. Юки-онна истошно закричала – настолько пронзительно, что земля у моих ног ощерилась ледяными зубьями. Снежная дева выпустила из пальцев копье и закрыла лицо ладонями, призывая вихрь, чтобы залечить глубокие ожоги. Я вскинул Камигороши, на острие которого уже плясало алое пламя. Меч обрушился на ёкая и рассек ее пополам. На этот раз она не разлетелась белыми хлопьями и не исчезла в снежном облаке. Ее тело занялось огнем цвета индиго, а вскоре она уже горела вся, от макушки до пяток, она кричала и извивалась, ее волосы и рукава взметнулись вверх – и она рассыпалась горсткой пепла.

Скрипнув зубами, я пошатнулся и опустился на колени. Последние ледяные копья растаяли, и моя кровь ручьем потекла на землю. Проклятье. У меня не было времени на такую ерунду. Раны, конечно, не смертельные, но от таких даже я моментально не оправлюсь. Эта схватка напомнила мне, до чего хрупки людские тела. Юки-онна, Призрак Севера, древний ёкай, который истребил тысячи человек, замораживал в один миг целые армии и усеял свои земли одеревеневшими белыми трупами, все же не стоил того, чтобы я проливал свою кровь, пускай и был могущественным врагом.

После гибели девы снег вокруг меня стал таять. Тела высвобождались из-подо льда и постепенно оседали и падали, теряя свою жутковатую красоту и превращаясь из статуй в обычные трупы.

Я с трудом поднялся и пошел к одному из оттаявших домов, оставляя за собой алый след в слякоти. Раны от нескольких копий, пускай и не опасные для жизни, затянутся не сразу. Возможно, на это и рассчитывал тот, кто подослал ко мне снежную деву. Юки-онна едва ли вот так просто, ни с того ни с сего, пошла этой дорогой, тем более что горы, в которых она жила, находились на другом краю империи – на территории Клана Неба. Ее подослали сюда – то ли для того, чтобы меня задержать, то ли – чтобы остановить навсегда. Получается, кто-то прознал, что я ищу храм Стального Пера, и не хочет, чтобы я добрался до цели.

Генно.

Я покачал головой. Нет, бессмыслица какая-то. Я нужен Владыке демонов, без меня ему не добыть свиток. Чинить мне препоны – значит мешать самому себе. Не удивлюсь, если он предаст меня, как только получит свиток, но мешать мне сейчас – все равно что расписаться в собственной глупости.

Юмеко?

Фыркнув, я отмел и это предположение. Кицунэ слишком юна и слаба, чтобы договориться со снежной девой. А даже если и нет, чувства к Каге Тацуми не дали бы ей отправить такого могущественного духа ему навстречу, ведь юки-онна могла и убить парнишку. Слишком уж Тацуми ей дорог, чтобы ему вредить.