Душа за работой: от отчуждения к автономии

Я это другой, множество других, обретающих плоть на средокрестье компонентов тех неполных высказываний, что переполняют и выплёскивают через край индивидуальную идентичность и упорядоченное тело. Курсор хаосмоса неизменно колеблется между разнообразными очагами высказываний, но не ради того, чтобы объединить их, синтезировать в трансцендентном «я», а чтобы невзирая ни на что превратить их в новую реальность⁵⁰.

Происходящие на нашей планете события выглядят как загадочные вихревые облака. История поздней современности выглядит как хаос, вектор эволюции которого совершенно непредсказуем. Но что есть хаос? Хаос форма мира, чересчур сложная, чтобы люди могли выработать её при помощи находящегося в их распоряжении инструментария.

Для того чтобы уловить исключительно деликатные феномены, требуются более утончённые сенсоры; для того чтобы интерпретировать кажущиеся случайными процессы, требуется более сложная система категорий. Одним словом, мы сегодня нуждаемся в алгоритме высшего уровня.

Наверное, Делёз и Гваттари назвали бы это хаосмотическим концептом, ведь хаосмос это процесс всплытия того, что представляется нам хаосом, разворачивающийся на концептуальном, формальном, парадигматическом уровне.

Концепт – это множество неразделимых вариаций, которое создаётся или конструируется в плане имманенции, поскольку тот пересекает переменность хаоса и сообщает ему консистенцию (реальность). Таким образом, концепт – это хаоидное состояние по преимуществу; он связан с хаосом, который сделан консистентным, стал Мыслью, ментальным хаосмосом⁵¹.

Смыкание философии итальянского автономизма с французской философией желания совсем не случайное явление, обусловленное некими биографическими или же политическими обстоятельствами. В определённый момент, в самый разгар общественной борьбы, автономистская философия испытала необходимость прибегнуть к категориальному аппарату шизоаналитического типа, чтобы подвергнуть анализу процесс формирования коллективного воображаемого. Точно так же и Гваттари в самом разгаре его психоаналитической практики испытал необходимость прибегнуть к категориям социокритического типа, чтобы подвергнуть анализу процесс психогенеза (обо всём этом сам Гваттари пишет в книге «Анти-Эдип»).

Методы автономизма и шизоанализа смыкаются в единый композиционистский метод, который опровергает примат готовой субъективности и усматривает на молекулярном уровне процессы поперечного формирования тех самых неустойчивых, временных, единичных скоплений, которые мы именуем субъективностью. Субъективность не предстоит процессу собственного формирования. Чтобы объяснить процесс социальной рекомпозиции, мы должны прибегнуть к таким понятиям, как «желание», «механическое бессознательное» и «шизоанализ».

Чем объяснить тот факт, что рабочие всего мира в одно определённое десятилетие внезапно затягивают одну и ту же песню? Речь идёт о феномене не меньшей сложности, чем формирование бурь над океаном. Чтобы понять причины, по которым в 1960-х годах вся мускулатура нейро-вегетативной системы западного общества внезапно расслабилась, надлежит задать себе следующий вопрос: какие именно субстанции, какие именно томления, какие именно интуиции, какие именно ожидания сделали возможным подобное положение дел? Первые проявления социальной борьбы являются выражением чрезвычайно изощрённой архитектоники, в которую входят и психические потоки, и импульсы воображения, а также и материальные потоки, структурировавшие повседневный опыт.

Депрессия и хаосмос

Необходимо объяснить тот факт, что, начиная с определённого момента, доминирующим умонастроением в обществе становится печаль, а хрупкие конструкции коллективного счастья рушатся одна за другой. На последней странице своей последней книги «Хаосмос»» Гваттари пишет: