Душа за работой: от отчуждения к автономии

В книге «Хаосмос» Гваттари приступает к рефлексии, которую можно считать важнейшей частью его наследия, ведь мы продолжаем развивать её. Речь идёт о сотворении отдельно взятого космоса, то есть о постоянной самореорганизации энергии вожделения по ту сторону депрессии, через и за пределами смутного, но и просветляющего опыта депрессии.

В депрессии тоже есть своя правда. Действительно, мы уже приводили цитату: «Борьба против хаоса не обходится без сближения с противником». Депрессия это способность узреть пропасть небытия смысла. Поэтическое творчество, выработка идей, а также политическое творчество, всё это суть разнообразные маршруты хаосмотического творчества, то есть наведение мостов над пропастью небытия смысла. Дружеские отношения обеспечивают возможность наведения мостов. Дружба, любовь, сочувствие, бунт.

Автор книги «Хаосмос» находится в поиске космо-креативного брода через хаос; в поиске тех уровней практики (эстетический, философский, шизоаналитический, политический уровни), которые позволили бы сингуляризировать хаос, иначе говоря, проложить какой-то специфический маршрут через непрестанное, бесконечно быстрое струение.

Бесконечно высокие скорости чреваты возникновением невысоких скоростей, преобразованием виртуального в возможное, обратимого в необратимое, отсроченного в различение⁵⁸.

Философия это выработка концептов, а концепты это не что иное, как хаоиды, способные выкроить из реальности отдельно взятый космос, который выступает как модальность проективной субъективации. Искусство же это, напротив, выработка отдельно взятого хаоса из специально созданных форм, жестов и сред; все они обретают конкретную телесность в пространстве коммуникации, видения, проектирования.

Прибегая к понятию «эстетическая парадигма», Гваттари имеет в виду то привилегированное положение, которое закрепляется за чувствительностью в настоящее время, когда производственные и коммуникативные отношения утрачивают свою материальность и существуют в виде абриса в пространстве чувственного проектирования. Эстетика это дисциплина, которая занимается соответствиями между организмом и окружающей средой. Эти гармонии нарушаются ускорением символов инфосферы, инфляцией знаков, высокой насыщенности всех без исключения пространств пристальным вниманием и сознанием. Искусство констатирует данный дискомфорт и сигнализирует о нём, но в то же время пускается на поиски новых возможных модальностей становления; эстетика одновременно и диагностирует загрязнение психосферы, и исцеляет взаимоотношения между организмом и окружающим миром.

Гваттари устанавливает привилегированные отношения между эстетическим измерением и психотерапевтическим. Проблема отношений между высокой скоростью хаоса и единичностью проживаемого времени приобретает у него решающий характер. Чтобы уцепиться за темпоральный поток, наш разум должен выстроить свои собственные темпоральности: эти частные темпоральности, которые позволяют ориентироваться в пространстве, мы назовём ритурнелями (избитыми мелодиями). Понятие «ритурнель»* переносит нас в самую сердцевину шизоанализа: ритурнель это частная темпоральность, ниша для самоиндивидуации, внутри которой можно создать собственный космос.

Философия, искусство, шизоанализ суть разнообразные практики, направленные на создание отдельно взятого хаосмоса, иначе говоря, они позволяют вычленить из перманентного струения одни и те же повторяющиеся конфигурации, которые вместе и составляют плоскость нашего существования. Однако ритурнели способны «затвердевать», способны превратиться в навязчивые семиотические идеи ритуального, сексуального, этнического, политического характера. С одной стороны, ритурнель становится средством защиты от хаотического ветра инфосферы^ от семиотических потоков, что влекут нас подобно вихрям. Благодаря этому в тени ритурнели мы можем выстроить свой собственный маршрут, свою собственную сферу семиотических предпочтений, аффектов и сочувствий. Но с другой стороны, ритурнель может обратиться в своего рода клетку,

Термин Ж. Делёза и Ф. Гваттари, впервые использованный ими в книге «Тысяча плато» (1980). – Примеч. перев. в жёсткую систему интерпретационных идентификаторов и навязчивых экзистенциальных маршрутов.

Вот именно это явление, невротическое отвердение ритурнелей, и помогает устранить шизоанализ. Причём в данном случае мы понимаем под анализом не интерпретацию симптомов и не поиск скрытого содержания, предшествующего невротической фиксации, а выработку новых очагов для привлечения внимания, способных спровоцировать бифуркацию, отклонение от первоначального маршрута, разрыв замкнутой цепи навязчивого повторения; способных открыть новый горизонт возможностей видения и опыта.