Душегуб. История серийного убийцы Михасевича

Лена с братом и двумя подругами были заняты чем-то крайне увлекательным. Одна девочка воровато озиралась по сторонам, как будто здесь затевалось нечто незаконное или опасное. Лена вдруг подпрыгнула, предвкушая что-то веселое, а сын Геннадия вдруг подбежал к стене бойлерной, присел на корточки и начал сосредоточенно дышать. Мужчина узнал это детское развлечение, но окликнуть детей все еще не мог. Он ускорил шаг.

Раздался громкий, оглушительный детский хохот. Таким смехом обычно маскируют страх. В эту секунду Михасевич вышел из-за угла и увидел картину во всей красе. На земле перед тремя девочками дергался в конвульсиях первоклассник Семен Михасевич. Школьницы смеялись, наблюдая за чужим «собачьим кайфом». Геннадий положил руку на плечо дочери. Девочка обернулась и увидела окаменевшее лицо отца. Сейчас она испугалась по-настоящему. Ей казалось, что все это невинное развлечение не страшнее игры в мяч, но, увидев лицо отца, она поняла, что совершила что-то по-настоящему ужасное.

В Полоцк в тот день они не поехали, но вечером Геннадий все же уехал куда-то на несколько часов, а вернулся уже глубоко за полночь. На следующий день возле одной из деревень Полоцка был найден очередной труп девушки.

Нужно было затаиться на время, а лучше куда-то уехать, но Михасевич продолжал по инерции жить так, как привык. Месяц назад жена сказала, что собирается подать заявление на развод, но они вроде бы продолжали жить так, как и раньше. Они вместе вели быт, ужинали, даже ходили куда-то по вечерам. Ни дети, ни соседи не замечали ничего особенного.

В тот день жена устроила генеральную уборку, а Геннадий собирался отправиться к родителям. Женщина потребовала помочь ей, и они поссорились. Наверное, впервые за долгое время. Геннадий ушел на кухню и нацарапал что-то на бумажке, а потом, не сказав ни слова, вышел на улицу.

Он отправился в Витебск. Дорога заняла непривычно много времени. Возле деревни Павловичи, в окрестностях Витебска, он заметил на остановке юную девушку в теплой кофте и с косынкой на голове. Михасевич притормозил и предложил подбросить ее до города. Девушка радостно согласилась и села в машину.

На следующий день Николай Игнатович выехал на место преступления. Девятнадцатилетнюю Клавдию Пирогову изнасиловали и задушили ее собственной косынкой. В горле девушки эксперт нашел записку, на которой детским, чуть корявым почерком было написано:

«За измену – смерть! Смерть коммунистам и их прихвостням!

“Патриоты Витебска”».

15 Тень чужих ошибок

1985 г. Витебск

Николай Игнатович возглавлял поиски Витебского душителя вот уже полтора года. После того как они решились объявить о маньяке по телевидению, весь город только и говорил об этом. Люди боялись выходить на улицу, боялись отпускать своих жен и детей гулять в одиночку. Страх обычно появляется в компании с ненавистью. В памяти людей был еще жив рассказ о том, как осудили пятерых невиновных по мозырскому делу, да и в целом у людей накопилось много претензий к работе милиции. У кого-то избили друга или родственника в отделении, кого-то незаконно задержали, а кого-то и судили. Все это люди начинали припоминать в разговорах о душителе. Ни милиция, ни прокуратура ничего, казалось, не делали. В статье о мозырском деле рассказывались дикие истории о плане-перехвате, парализовавшем весь город. Там убили всего двоих, а здесь количество жертв уже было в десятки раз больше, но никаких перехватов никто не устраивал. Каждую убитую девушку теперь считали жертвой маньяка. Дела велись и раскрывались. Николай Игнатович за это время сумел выстроить чуть ли не с нуля всю следственную работу. Больше никто никого не арестовывал на пятнадцать суток за хулиганство, никто не выбивал ногами признания. Все были заняты поиском улик и вещественных доказательств. Их действительно стали находить. По одному только делу о душителе набралось уже несколько десятков вещдоков, которые, правда, ничем не помогали делу. За это время они раскрыли несколько десятков убийств, но всех интересовал только душитель.

Игнатович доложил о найденной записке начальству, а спустя пару часов следователю позвонили и попросили задержаться на работе. Ближе к семи вечера приехал вежливый человек в штатском и привез письмо. Оказалось, что оно вот уже несколько месяцев лежало в КГБ. Письмо редактору газеты «Витебский рабочий» сочли опасным и отправили на рассмотрение, а в КГБ на него просто не обратили внимания.

– Видно же, что это один психопат, а не организация, – пояснил молодой человек.

– Один психопат тоже может быть опасен, – пробормотал следователь, не заметив того, как оскорбился этому парень в штатском. Игнатович никогда таких вещей не замечал.