Душекрад

— Не совсем так, — баронесса слегка погладила подбородок тонкими пальцами. — Я полагаю, что вечная нужда в деньгах толкнула Константина Гавриловича в какую-то совсем уж дрянную историю, выходящую за рамки обыкновенной коммерции, даже незаконной. Он заглянул в какую-то такую бездну, в которую даже мне не хотелось бы заглядывать. А эта бездна в ответ взглянула на него. Понимаете, молодой человек?

Это «молодой человек» покоробило Германа. На вид баронесса была моложе него, совсем девица, но он, конечно, хорошо понимал, насколько обманчивой может быть внешность, особенно когда имеешь дело с вампиром.

— Вы говорите, что князь не умел считать деньги, — медленно проговорил он. — Но ведь вы и сами совсем не похожи на человека, который умеет их считать.

Она тонко улыбнулась.

— Если я не похожа на тусклого бухгалтера в засаленных нарукавниках, — проговорила она, — это вовсе не значит, что мои финансы в плачевном состоянии. Вы видели сегодняшний вечер? Я его даю не на заемные деньги. И больше вам скажу: в отличие от покойного князя я умею не только спускать деньги на подобные забавы, но и наживаться на них.

— Каким же образом?

— О, есть множество способов. Каждому, кто здесь побывает, я стараюсь подарить незабываемые впечатления, а значит, он уже немножечко в долгу передо мной. А раз есть долг, то человек его рано или поздно отдаст — уж я позабочусь об этом.

— Вы говорите о шантаже? — догадался Герман.

Баронесса сморщила бледный носик.

— Фи, как вульгарно вы меня поняли, — проговорила она. — Впрочем, иногда бывает и так. Но подчеркиваю: только иногда. Я предпочитаю получать деньги так, чтобы оставаться другом для того, кто их дает.

— Для чего же вы мне все это рассказываете?

— Чтобы впечатлить вас, — она лукаво улыбнулась и чуть наклонила голову. — Мне удалось?

— Признаться, да, — Герман улыбнулся ей в ответ.

— А вы впечатлили меня, — ответила она. — Это было очень храбро — бросить вызов Паскевичу. Хотя и весьма недальновидно. Это далеко не последний человек.

— Я тоже не из последних, — ответил Герман.

— Я вижу, — она кивнула. — Однако опасайтесь того, чтобы быть среди первых. Там очень одиноко и очень страшно. Словно на вершине огромной горы: весь мир у твоих ног, но некому тебя согреть.

Герману подумалось, что уж ее-то, наверняка, согреть некому, потому что когда ты мертв, то разве уж тут согреешься.

— А каково это, быть вампиром? — спросил он после недолгого молчания.

— В самом деле, хотите узнать, каково это? — баронесса слегка раздвинула губы, продемонстрировав пару клыков, немного выделявшихся среди прочих зубов.

— Я… скорее теоретически, — Герман почувствовал, как по телу прошла дрожь.

— О, спасибо, хотя бы, что вы не начали читать мне мораль: дескать, как же это так, вы из живых людей кровь пьете, как нехорошо. Знаете, те, кто оказываются здесь, нередко пытаются нечто подобное начать мне объяснять. И от этого мне всегда становится скучно.

— А много кто здесь уже оказывался? — спросил Герман негромко.

— Не слишком много. Но, кажется, никто не пожалел, — она протянула к нему пальцы и легонько коснулась его щеки. Герман сделал над собой усилие, чтобы не отстраниться. Даже сквозь тонкую ткань чувствовалось, что пальцы ее очень холодные.

— И все же, это, должно быть, накладывает отпечаток, — произнес он, чувствуя, что от волнения начинает нести чушь. — Пить кровь, питаться силой, выпитой из других…

— Ах, бросьте, — баронесса вяло взмахнула рукой. — Многие считают таких, как я, исчадиями ада, но отчего-то никто не задается простым вопросом: так ли уж велика разница между мной и какой-нибудь вашей княжной, которая точно так же пьет силу из своих крепостных? Разве то, что она при этом не кусает их в шею, делает ее образ жизни в меньшей степени паразитическим?

— Но привилегии дворянства неразрывно связаны с их долгом… с их бременем… — не вполне уверенно повторил Герман те слова, что многажды слышал и в гимназии, и со страниц газет. — Владение крепостными дается не для того, чтобы вечно почивать на лаврах, оно совмещено с обязанностью защищать людей… в том числе, тех самых крепостных… если опять нагрянет Черная Орда…

— Вы сами-то в это верите, Герман? — спросила она, чуть наклонив голову. — В то что кто-то забрал себе власть над чужими душами исключительно ради того, чтобы их защищать? А не ради самой власти? О, не заставляйте меня в вас разочаровываться.

Она звонко рассмеялась.

— Впрочем, я полагаю, что вы, все-таки, умнее. Как по-вашему, годится ли для защиты вашего прекрасного мира от демонических отродий кто-то, ну вот, хотя бы вроде нашего общего знакомого, князя Вяземского?

— Я не имел чести быть знаком…

— Бросьте, вы уже немало узнали о нем, — баронесса улыбнулась. — Много бы навоевал с демонами человек, который даже в карете не ездил без надувной подушечки от геморроя? Который запутался в долгах, и сам наверняка продал бы душу черту, если бы черту было какое-то дело до его души?

— Кого же он хотел предупредить о том, что случится на вашем маскараде? — спросил Герман. Ему было интересно, как она отреагирует: смутится или нет?